The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл
Шрифт:
Крохотный эльф повис на двух лезвиях, кряхтя и кашляя кровью. Его ногти впились в лицо, будто бы некромант хотел напоследок вырвать Герберту глаза. Затем он скинул плюющегося кровью Торонира на пол, оставив на память о битве со смертью лишь небольшую царапину на скуле, заляпанную чужой кровью броню да прекрасный меч.
Торонир был ещё жив, и раненый, но злой, Баум поджёг дёргающегося некроманта магическим огнём. Затем полыхнул экспериментальный образец Торонира, его книги и свитки, - всё имущество старого некроманта горело под яростное сопение аврорианца. Затем золотой воин подошёл к решётке, за которой
– В следующий раз давай сначала выйдем, а потом будем всё жечь, большой брат, - закашлялся Герберт, поддерживая раненого Баума вместе с Амиэлем. – Ладно, живо пошли отсюда!
Прежде чем уйти, юный маг забрал свой заветный сундучок. Рядом валялся Громадный чёрный камень душ, чем так гордился ныне мёртвый некромант. Амиэль схватил его и сунул под грязный камзол, чтобы Баум не заметил этого.
Глава 15. Первое условие бессмертия - смерть
– Ну и битва была! – пыхтел Герберт втаскивая рычащего от боли Баума на второй этаж гостиницы. Огромного золотого воина провожали взглядом немногие постояльцы гостиницы, поднятые в рассветные часы звучным явлением аврорианца. – Эх, жаль трусишка Варди не видел, как быстро я фехтовал!
Баума усадили на кровать в комнате Амиэля. Покрывало тут же пропиталось кровью даэдра, вытекающей из раны. Она была гораздо темнее и гуще человеческой, некоторые алхимики с удовольствием купили бы столько крови даэдра, сколько смогли бы выкачать.
– Так, большой брат, давай-ка осмотрим твою рану. Снимай доспех! Что, что ты мне пытаешься сказать? – непонимающе помотал головой Герберт в ответ на иноземную речь Баума.
– Он говорит, что справится сам. Как говорит, с «Благословением Меридии», - мрачно ответил Амиэль. – Не хочет он доспех снимать, в общем.
Баум сотворил в золотой руке светящийся шарик восстановительного заклинания, которое Герберт часто наблюдал у Варди. Золотой воин погрузился в собственные размышления и сосредоточился на заклинании. Видимо, это было мощное волшебство, потому кровь остановилась практически сразу.
– Что-то я не слышу в твоём голосе радости от прекрасного и элегантного спасения, которое произвели я и большой брат!
– А чему радоваться, если я потерял почти год ради фикции, бесполезных поисков и мотания туда-сюда.
– Для начала, ты мог бы рассыпаться в низменных благодарностях, - скептично заметил Герберт, а на лице Амиэля появилось виноватое выражение.
– Хотя я этого и не просил, но спасибо.
– А теперь, - посуровел мечник, - рассказывай, какая нелёгкая вообще понесла тебя в Хаммерфелл?
– Тебе этого знать не нужно.
– Я сам решу, что нужно и что нет, - фраза Герберта получилась грубоватой. – Ты повёл себя крайне глупо, разыскивая человека, о котором даже ничего не знал. Правда же, большой брат?
– Герб Ленолия! – Баум ткнул пальцем в мечника.
– Вот, а я о чём! Думаю, хоть в качестве благодарности ты можешь рассказать нам, что же такое за важное мероприятие привело тебя к древнему некроманту-извращенцу, предпочитающего трупы детей живым девушкам.
– Обойдёшься! – вспылил Амиэль, позабыв о благодарности. – Не мни, что я только тебя и дожидался! Всё шло по плану, он только-только стал мне рассказывать всё, но ворвался ты и порешил
– Вот ведь неблагодарный шелудивый щенок, - у Герберта даже глаза прищурились. – Да тот некромант тебя изнасиловать хотел! Ладно, можешь ничего и не говорить, я сам знаю. Ты просто зарвавшийся юнец, который вычитал в какой-нибудь книжонке о некромантском ритуале и решил его провести. Ты явно из богатой семьи, разбалован и взбалмошен. Решил, раз ты такой богатенький, то тебе всё дозволено?!
– Да как ты смеешь?! – воскликнул Амиэль. – Тебе легко говорить, когда за душой ничего нет! Идёшь куда хочешь, делаешь, что хочешь! Ты думаешь, я от жизни хорошей тут с вами толкусь? Я бы с удовольствием сидел бы дома, читал бы да занимался обучением, а не шагал по пустыне ради братца! – вспылил маг, но тут же осознал, что сболтнул лишнего.
– Боги мои, ужас какой! – вложил весь сарказм в голос Герберт. – Что же вы такого с братцем решили сделать? Курицу убитую воскресить?
– Да пошёл ты, Герберт! – закричал Амиэль. – Ты вообще ничего не понимаешь!
– Ну так давай, разъясни мне, - голос Ленколиа звучал глухо от еле сдерживаемого раздражения, - что же ты такого решил сделать, сосунок?
– Хватит меня так низко называть! – вдруг слова Амиэля стали как будто величественнее. – Меня зовут Амиэль Голдвайн!
– ЧЕГО?! – вот теперь Герберт и впрямь замолчал.
– Да, именно, мой отец – Вителлус Голдвайн, Коловианский герцог и член Совета Старейшин.
Амиэль вынул из сундучка, с которым никогда не расставался, бумагу, на фиолетовом фоне которой красовалась волчья морда в круге. Надпись гласила: «Податель сего – Амиэль Голдвайн, сын Вителлуса Голдвайна. По праву родства пользуется правами наследного герцога Коловии. Отдел по утверждению личностей, Имперская канцелярия, Имперский город».
– Да быть того не может… - потерялся мечник. – Голдвайн, тот самый, который владелец концерном «Золотые холмы»?
– Ага, а ещё двух портов в Анвиле, почти всеми пашнями вокруг Кватча, пятьюдесятью рыболовными судами северного Скайрима, тремя магическими отделениями, литейными цехами в Кватче и несколькими шахтами по всему Хаммерфеллу, Скайриму и Сиродилу.
Впрочем, Амиэль назвал далеко не всё. Вителлус Голдвайн был одним из богатейших людей всего Тамриэля, и это знали все. Он был дальним потомком Ормелиуса Голдвайна, печального известного графа города Кватч, полностью разрушенного во время Кризиса Обливиона. Сам
Вителлус владел столь различными предприятиями по всему континенту, начиная от пашен и заканчивая массовой выплавкой оружия. Также он был почётным членом Совета Старейшин и представителем Коловианского региона Сиродила. Люди описывали его как принципиального, сурового, чёрствого и делового человека, с которым лучше не шутить.
– И как же золотого мальчика занесло в эту зад… так далеко от “цивилизованного” Сиродила? – спросил, по сути, единственный слушатель Амиэля.
– Хватит меня так называть, - сердито ответил маг. – Нас в семье двое: я и мой младший брат Луций. Он младше меня на час. По традиции, после смерти отца право управления его экономической империей должно было перейти ко мне и только ко мне. Я читал книги по управлению, экономике и прочей денежной ереси, готовился. Но у отца всегда был любимчик Луций.