The Kills

Белый Шум

Первыми она извлекла темные крылья, почти черные, с фиолетовым отливом.

— А ну, помоги мне, — скомандовала Лана своему парню.

Джино поднял крылья, подставляя их, точно пальто спутнице. Девушка просунула руки между кожаных ремешков и туго зафиксировала их на теле. Тогда стало понятно, что умелые реквизиторы совместили портупею и крылья. Образ получался целостным и нарочито сексуальным. Теперь она напоминала самого настоящего демона, соблазнительного и порочного.

— А это тебе, — девушка, как по волшебству, выудила белые крылья, закрепленные на белых ремнях и жестом показала Джино повернуться.

—

Зачем? — он критически осмотрел реквизит.

— Вечеринка ангелов и демонов. Что значит зачем? — почти негодуя, вопрошала Лана.

Она практически насильно впихнула своего парня в кожаные переплетения, похоже, весьма довольная результатом.

— А это тебе-е-е, — со смешком затянула Лана, извлекая следующие крылья.

Огромные бордовые, весьма искусно выполненные из качественных перьев. Венчали их угрожающие когтистые навершия. Люцифер скорчил недовольное лицо.

— Не буду я эти куриные наряды надевать, — заупрямился он.

— Что значит не будешь?! — Лана чуть не выронила бордовое великолепие. — Ты же Люцифер!

— Будем считать, что меня лишили крыльев, — он приобнял меня за талию, подвигая ближе. — И моего похотливого ангела заодно.

Не утруждая себя дальнейшими пререканиями, Люцифер повел меня к выходу, оставляя наших крылатых друзей тихо негодовать. Мы вернулись обратно в холл, сопровождаемые шуршанием перьев позади. Лана возмущенно бубнела. До нас долетали обрывки ее фраз: «Мы же демоны», «…где это видано». Впрочем, сильно сомневаюсь, что на Люцифера можно было воздействовать такими методами.

Высокие двери распахнулись, обрушив на нас грохот музыки, разбавленный еле различимыми криками гостей и смехом.

Я замерла на входе, привыкая к шуму и тьме, изредка разрезаемой цветными ослепляющими всполохами. Они вырывали из темноты фантастические, порой сюрреалистичные фигуры. Обилие перьев, светящиеся неоном в темноте рога или нимбы. Где-то справа сверкнула пентаграмма и козлиная морда с бородой. Я прищурилась, часто моргая. Глаза все больше привыкали, позволяя различить людей. Тела сплетались в развязном танце, кто-то откровенно целовался, блуждая руками по полуголому телу партнера. Среди пар в равной степени встречались и однополые. Венцом моего недоумения стал, похоже, демон — высокий рыжий парень, одетый в подобие римской тоги черного цвета. Он прошествовал мимо, стуча по полу длинным серебристым посохом, вершину которого украшал огромный черный блестящий дилдо, явно не для использования в прямых целях.

— Лана, э-э-э... — беспомощно проблеяла я. — Куда ты нас привела?

— Как куда? — девушка аж подпрыгнула, и сливовые крылья затрепетали в воздухе. — Вечеринка ангелов и демонов.

— Дилдо-демоны? — ненавязчиво уточнил Люцифер.

— Может и дилдо, — она играючи тряхнула крыльями, точно родными. — Это кинки-вечеринка, — крикнула она, стараясь перебить общий гвалт. — Вам понравится.

Лана потянула за собой Джино, похоже, смирившегося с участью попадать на странные мероприятия. Их крылатые фигуры потонули в море разномастных гостей, одетых в самые немыслимые костюмы. Неоновые воротники-стойки, ослепительно белые зубы во флуоресцентном освещении, воздушные прозрачные ткани, едва ли скрывающие обнаженные тела, обилие кожаных ремней на мужчинах и женщинах. Водоворот лиц, смеха

и откровенных сцен перенес меня в подобие развратного сна. Атмосфера расслабленности и похоти, пропитываясь которой ты, очнувшись от дремоты, и сам крайне возбужден.

В качестве основного шоу выступали танцовщицы, по шеям и рукам которых скользили огромные желтые питоны. Девушки извивались столь же грациозно, соблазняя пышными формами.

По периметру огромного зала располагались уютные закутки с тематическими мероприятиями. В одном из них, видимо, шел мастер-класс порки. Девушка в одних лишь черных чулках со стрелками на задней поверхности ног опиралась руками на высокий шест, в то время как здоровенный мускулистый парень, весь в коже, довольно искусно хлестал ее плеткой с широкими хвостами.

— Что за логово разврата? — прокричала я на ухо Люциферу. — Я на такое не подписывалась.

— Зато впечатлений на всю оставшуюся жизнь, — ответил он. А я залипла в разглядывании его алых, горящих в темноте глаз.

— Похоже, твой план по узнаванию Джино провалился.

Я осмотрелась. Найти в безумной толпе наших знакомых не представлялось возможным. Не удивлюсь, если Лана подцепила кого-то третьего, и они с Джино уже вовсю предаются разврату где-нибудь в укромном уголке.

— Может, он нарочно где-то прячется, — во всполохах света я увидела, как лицо Люцифера исказило недовольство.

Мы лавировали между разгоряченных тел, держась за руки и озираясь по сторонам.

Теперь нам попался уголок, не иначе как лаунж зона. Широкие диваны из красной кожи, терпкий белесый кальянный дым, окутывающий сидящих там людей (если это слово сегодня к ним вообще было применимо), краем уха я уловила ноты восточной музыки. На мягких матах, раскиданных на полу, в обнимку лежали две девушки. Чуть поодаль на диване сидел тот самый рыжий парень. Странный посох стоял рядом. Он что-то нашептывал на ухо сидящему рядом брюнету с белоснежными крыльями за спиной, одновременно поглаживая его колено.

— А вот и наш дилдо-демон, — я смущенно отвела глаза, когда рыжий заметил мой интерес.

Люцифер проследил за моим взглядом.

— Ну Лана, — он покачал головой с легкой улыбкой на губах. — Ну затейница.

Музыка становилась тише, отправляя нам в спину лишь грубые басы. Мы удалялись от основной сцены.

В самом дальнем уголке пространства нашему взору предстал очередной мастер-класс.

— Это же шибари, — обрадованно возвестил Люцифер.

— Ты же не предлагаешь прямо здесь…

— Именно это я и предлагаю, — Люцифер уверенно направился к уютному закутку, ведя меня за собой.

Маньяк, настоящее время

GhosteMane — The Winds of the Change

Смерть миссис Пинглс стала для меня подарком свыше, если так, конечно, можно выразиться.

Пробраться домой к Кейт, как обычно, через окно, не представлялось возможным. Второй этаж отсек любые подобные идеи. Остались только пути, на которых я рисковал быть замеченным.

Я бесшумно скользил невидимой тенью по лестнице. Под моими выверенными шагами не посмела скрипнуть ни одна половица. Из коридора пахнуло затхлостью и почти неуловимым запахом смерти. Я очень хорошо его знал, записал на подкорку с самого детства. Он убедил меня, что смерть миссис Пинглс — реальность и путь свободен.