The Kills
Шрифт:
Глава 9. Aphrodisiaque
— Это ненормально! — кричит она со смесью испуга и злости на лице.
— Что ты опять завелась?
Я за пару секунд перехожу из возбужденного состояния к состоянию медленного закипания от гнева.
Ева вскакивает с кровати, хватает с пола халат, на ходу надевая его, и бежит прочь из комнаты. Я поднимаю свои вещи, одеваюсь и иду следом.
— В чем причина такой бурной реакции?
Честное слово, хотел задать вопрос как можно более нейтральным тоном, но получилось раздраженно.
Она
— Люци, ты совсем не понимаешь? — резко повернувшись, Ева показывает свое обеспокоенное лицо. — Если до этого все было вполне невинно, то сегодня… — пальцы сжимаются на тонком стекле, она осуждающе качает головой. — Твои пристрастия не нормальны. Это какая-то нездоровая патология.
— Да у тебя все нездоровая патология! Любое мое действие тебе вечно слишком! — зло набрасываюсь я с обвинениями.
Она и правда все время на мои попытки проявить немного грубости взвивается минимум простым недовольством, максимум претензиями и осуждением. Проблема в том, что я люблю ее, а она любит меня, и в самом начале отношений все было мило, романтично, я был очень трепетен и нежен, все так, как хотела она. Я слишком долго ее добивался, чтобы так просто упустить, спугнуть своим поведением. Стоило попридержать свой нрав.
— В начале тебя все устраивало. Ты был другим, — Ева грустно опускает уголки губ. — А теперь изменился.
— Я не изменился, — дергаю плечами от досады. — Я стал собой.
— Не верю, — отпив из стакана, она разочарованно вздыхает. — Ты пытался меня душить, — лицо ее становится таким, будто она вот-вот расплачется.
Странно, мне ее не жаль. Я зол и не испытываю ни малейшего желания извиниться.
— Знаешь, дорогая, ты ханжа, — резко бросаю ей в ответ, направляясь к кофемашине.
— Я не ханжа! — с нотками стали кричит Ева. — Это ты извращенец!
— Да что ты говоришь?! — язвительно огрызаюсь, нажимая пару кнопок. Аппарат жужжит, перемалывая зерна, я облокачиваюсь о стол поясницей.
Знай, что она такая мозгоебка, на пушечный выстрел не подошел бы к ней. Теперь же нас слишком закрутило в отношениях, я очень привязался к ней.
Последнее время, на удивление, все шло более-менее ровно. Я даже собрался сделать ей предложение. Она была милой и приветливой. Казалось, у нас все наладилось, ушли ссоры по мелочам и вечные эмоциональные качели. Мы словно достигли равновесия, но как оказалось нет. Она опять устроила мне ледяной душ после обилия нежности и ласки.
— Ты пытался душить меня! — Ева театрально хватается за горло.
— Оставь свои инсинуации в мою сторону для воскресного похода в церковь. Падре с готовностью выслушает тебя и лишний раз напомнит, что ты связалась с человеком, которого зовут Люцифер.
Кофемашина с мерзким гудением наливает ароматный напиток, сопровождая слова, и заканчивает ровно со мной.
— Я просто взял тебя за шею, слегка сжав пальцы, а ты разоралась как ненормальная.
— Ненормальная?! — Ева практически
— Ой, ну конечно! — язвительно начинаю защищаться я. — Среди нас двоих ненормальный и больной я. А ты вся такая молодец, в церковь ходишь и с головой дружишь.
— Тебе бы тоже не помешало исповедаться! Глядишь, стал бы адекватнее!
Я злобно смеюсь с ее слов:
— Не забудь рассказать достопочтенному падре в воскресенье, что ты мало того, что живешь с мужчиной по имени Люцифер не в браке, так еще и не предохраняешься, потому что тебе ощущения не те!
Она гневно притопывает, стремительно направляется в сторону выхода, пока я все так же непоколебимо стою на месте. Уже возле самой двери Ева оборачивается, насупливает брови и начинает нервно заламывать пальцы.
— Возможно, нам не стоит продолжать отношения, — трагично произносит она, меняя злое лицо на печальное. — Я соберу свои вещи, уеду, и ты больше никогда меня не увидишь.
Сердце ухает вниз, по телу бежит легкий морозец от осознания, что я могу ее потерять, и на этот раз навсегда.
— Эй, — смягчившись, я отделяюсь от стола, и иду к ней. — Что ты такое говоришь? — я беру ее руки в свои, сжимая как можно ласковее. — Я ведь люблю тебя. Думаешь, ты совсем ничего не значишь для меня?
— Не знаю, Люци… — Ева поджимает губы, пряча взгляд. — Разве любящий человек будет себя так вести?
Мне стоит больших усилий не сорваться вновь. Она каждый раз убеждает меня в моей перверсии, утверждая, что желает только добра.
Одно неосторожное слово сейчас и она взорвется, сбежит. Опять. Она так уже делала. Бросалась прочь, прячась у своих знакомых, словно я какой-то псих, игнорируя меня, прямо как в самом начале нашего знакомства, а мне приходилось умолять ее вернуться, ведь не смотря на все, мне хорошо с ней.
Приходится сделать пару глубоких вдохов-выдохов, остужая свой пыл.
— Что ты предлагаешь? — сдавленно спрашиваю, в очередной раз заткнув свое чутье, подсказывающее отпустить ее на все четыре стороны.
— Запишись к психологу, — Ева поднимает на меня печальные глаза, сдвигая брови домиком. — Возможно несколько сеансов помогут тебе научиться управлять своими желаниями, — она с долей ласки гладит мое плечо. — У тебя проблемы с агрессией, и я волнуюсь за тебя.
Я виновато опускаю взгляд, хмурясь такой просьбе.
«Она ведь уйдет от меня, если я откажусь».
— Хорошо, — смиренно выдыхаю, избегая сталкиваться взглядами.
Ева мгновенно веселеет, меняясь в лице, словно и не было никакой ссоры.
— Вот видишь, — она привстает на носочки, чмокая меня в щеку. — Мне пора. До вечера.
Она опять делает мне больно.
— До вечера, — сухо и невесело вторю ей.
— Я тебя люблю, — растягивая губы в самой приветливой улыбке, произносит Ева.
— И я тебя, — безжизненно, ощущая себя сломленным и использованным, все равно отвечаю я.