The Last station
Шрифт:
У всех внутри королевство.
А у Луизы внутри только разруха. И на месте, где было два сердца, теперь не осталось ни одного», – писала девушка, вцепившись в последние крупицы сознания, чтобы закончить мысль в блокноте.
Часть 13. Тоска
Стоит понимать, что помимо всего сказанного, существовал целый список манипуляторов, которые влияют на нашу жизнь и всячески портят её. На законных основаниях они насилуют мозг и принуждают к необоснованным поступкам.
За агрессивным поведением тоже стояли определённые гормоны. В первую очередь, это норадреналин. Норадреналин и адреналин – два похожих друг на друга гормона, как по химическим формулам, так и по оказываемому воздействию на организм человека. Более того, адреналин синтезируется из норадреналина.
Но если норадреналин побуждает человека защищаться и нападать, то адреналин в критической ситуации блокирует страх, выводит из оцепенения и даёт толчок к самосохранению – к побегу. Ещё их любят называть неразлучной парочкой гормонов, где первый – «бей», а второй – «беги».
Когда им вздумается, тогда они и активируются, а ты вертись, как хочешь, и не отставай. Чем не маленькие зловредные паскуды?
Их братья-акробаты – окситоцин, дофамин, серотонин, эндорфин и вазопрессин, – вообще нападают толпой, и тут от них никуда не деться. Они обезоруживают и вынуждают влюбляться.
Гормон – здесь, гормон – там. Ну разве честно сводить всё поведение до дюжины специальных веществ, вырабатываемых в теле, которые тебе не подчинятся?
Биологические потребности – основа основ нашей психической деятельности, постоянно сменяя друг друга, при помощи гормонов, они подталкивают человека совершать те или иные поступки, ставить цели и достигать их. Они – мотиваторы как сиюминутных, так и долгосрочных планов каждого из нас: биологические потребности движут экономику, науку, искусство и в конечном счете историю. А также, они те ещё гондольеры, которые активируются в самый неподходящий момент.
Некоторые называют это естественными реакциями, выработанными в процессе эволюции высшей нервной деятельности, подарком природы, с которым приходится только смириться, ибо отключить это нельзя 1 .
И даже людей делят не по списку достоинств, а по способности контролировать свои «приколы»: холерики, сангвиники, флегматики и меланхолики. Но больше всего Пашу возмущало, наверное, нечто другое – «замкнутость» нервной системы, как бы глупо это ни звучало. Как закон сохранения энергии в замкнутой цепи. Можно объяснить и на примерах: если человеку было слишком хорошо – забрать энергию; слишком весело – компенсировать человекофобией на пару дней; пережил тревогу – дать приток сил и мотивации; громкая истерика – обесточить чувства… и т.д.
1
Можно, но об этом не сейчас. – Прим. автора.
Человеческая психика – такая тупица. Всё компенсирует и компенсирует… Уравнивает и уравнивает. Внутренняя Фемида. И это ещё не конец! Даже если у человека нет проблем, она сама создаёт их! Соберёт тоску из звездной пыли и засыпет человека ею по шею. Тоска от безделья. Тоска от хорошей жизни.
Не лежится человеческой психике спокойно, она же не Обломов и не тесто.
Хотя если обращаться к истокам… Откуда появилось слово тоска?
Обычно «тоска» считается словом того же корня, что «тщетный» и «тощий». Однако по мнению Даля, создателя словаря, «тоска» скорее является родственным со словом «тискать». Тоска буквально – «стеснение» в груди.
Забавно. Когда нашему разуму скучно, он тискает нас посредством нашей менталочки. Даже звучит дико.
***
На групповых сеансах таким эмоциям уделялось меньше времени, чем той же самой агрессии, желанию к самоистязанию, адреналиновой ломке, хотя Паша с большим удовольствием послушал бы о том, что «все ноют, все тоскуют, и это нормально», – голосом Инги, разумеется. И что ещё лучше, тоска заразна – она перекинулась бы на всех. Настроение в окружении во многом определяет нашу душевную установку, задаёт ритм. Но может, если «немножко поныть» входило бы в обязательную ежедневную рутину человека, как перерыв на обед, Паша бы не чувствовал себя таким безнадёжным.
Вообще, эти мысли – это как раз одни из тех приливов, которые Павел обычно пресекает на корню, не давая им развития в голове, но только вот сегодняшняя беседа в группе опять крутиться вокруг физического насилия, направленного на других, а Паше эта тема, мягко говоря, противна, и он предпочитает думать о чём угодно, чтобы не слышать следующего:
– Давайте представим ситуацию, – провозглашала новая доктор-стажёр, которая курирует их, пока Инга на больничном (или в отпуске, или уволилась, остается только догадываться), – когда возникающее желание выплеснуть ненависть, любовь, страсть, потребность в защите, можно выражать только словесно. Представим, что наше тело отключено и не может вмешиваться в спорные ситуации нашей жизни, и вместо этого у нас остается только язык. Вербальная и невербальная речь…
Введение в конфликтологию. Паша подумал, что эта девушка не так наивна, как хотела показать, и всего лишь прощупывала сейчас почву. Отвлекала всеобщее внимание, чтобы у самой было время понаблюдать, изучить, обналичить и воспользоваться затем полученными секретами, которые выдавало наше тело. После доктора Крашника Паше во всех хотелось видеть его глубину и богатство разума.
Чёрт возьми, а ведь так обычно говорят про «бывших».
– Давайте представим в теории, что люди, с которыми мы конфликтуем, не хотят на самом деле конфликтовать, а всего лишь отвечают на наше агрессивное намерения. Как бы мы решали конфликты разговорами.
– А если они упёртые бараны, которые даже свои ошибки признать не могут? – поднимая руку и одновременно задавая свой вопрос, включился Макс. Тот, что с раздвоением личности и голосом отца, говорившим наказывать других.
– Вот я и говорю, – радушно продолжала доктор, – давайте представим.
Она многозначительно окинула Макса взглядом и, словно выбрав его своей целью, продолжила: – Как бы, к примеру, вы поступили с подростком, который проехал мимо вас на велосипеде и облил из лужи?
Макс стушевался. Ответ у него был, но кажется, озвучивать его он не решался.
– Ну предположим, не подросток, а ребёнок. Совсем уж первоклашка, – говорила доктор.
Конец ознакомительного фрагмента.