The Maze Game
Шрифт:
С Минхо можно было повеселиться. У парня моторчик вообще никогда не выключался, а разговаривал он не то чтобы с иронией, он просто говорил на языке сарказма. Парень уважал Эвиту хотя бы только за то, что она девушка, и легко выживает наедине с парнями. Вот так просто. Эви отвечала ему взаимным уважением. Минхо был ей словно старший брат, которого девушке не хватало. Она чувствовала — у нее точно был брат, она подсознательно была уверена в этом на сто процентов, потому что где-то в глубине души скучала не только по родителям, которых не помнила, но и по брату.
—
— Интересно, кого следующим привезет лифт? — она улыбнулась, смотря на яркие звезды. — Когда ты официально перестанешь быть шнурком.
— Боюсь представить, кто мне достанется в «подопечные», — ухмыльнулся парень.
— А вдруг будет девочка? — предположила Эвита и резко перевела взгляд с неба на профиль Ньюта.
Она увидела, как дернулась его правая скула.
— Почему бы и нет, — ответил юноша, и его губы тронула улыбка.
— Еще бы, — буркнула Эвита и тут же одернула себя.
«А чего ты хотела услышать? Что-то вроде: „Эва, если там будет девчонка, я не буду возиться с ней“?»
«Идиотка».
«Может, он еще и звать новенькую будет тоже по-особенному?»
«Ну, все, хватит»!
Какая ей, в конце концов, разница? Но раздражение, словно яд, уже непроизвольно растекалось липкой жижицей по ее венам, заполняя каждую клеточку тела.
— Я пойду спать, — бросила она и, быстро поднявшись, направилась в сторону Хомстеда, стараясь не оглядываться, чтобы не видеть хмурого взгляда Ньюта, полного непонимания.
========== Chapter seven ==========
Комментарий к Chapter seven
муз. сопровождение:
John Paesano –Your new Lives
The Fray–How To Save A Life (минус)
Эвита проснулась от неприятного ощущения дискомфорта внизу живота. Повертевшись в гамаке и едва не перевернувшись, девушка открыла глаза и слезла со своего спального места. Обернувшись, чтобы поправить свернувшуюся ткань, она едва удержалась от крика, обнаружив красные кровяные пятна.
«О, нет! Опять?!»
Второй раз за время ее пребывания в Глэйде Эви атаковали, как она сама их ласково называла, «женские прелести».
— Быть женщиной это ужасно!
— Как же ты права, шнурок, — раздался сонный голос Эрни из-за куста. — Если бы у меня был выбор: переродится парнем или женщиной, я выбрал бы первое однозначно.
«Я что, вслух это сказала?»
— Хотя, — продолжал разглагольствовать юноша, — если выбирать между тем, чтобы быть парнем в этом гребанном месте и вернутся в реальный мир, но девчонкой… ох, это слишком сложный выбор…
Эви аккуратно выглянула из-за своей ширмы природного происхождения: парень качался в гамаке, лежа на спине и подложив руки под голову. Девушка быстро поняла, что ее штаны сейчас не в самом пригодном виде, а пройти мимо Эрни незамеченной, когда он проснулся в таком хорошем болтливом настроении, не представлялось возможным.
— Ты чего там стоишь? — парень лишил ее всякой возможности успеть придумать как-либо план.
— Я… слушай, моя просьба может показаться странной, но… можешь сейчас
Несколько секунд Эрни буравил взглядом Эвиту.
— Да, просьба странная, — наконец, произнес он, но, тем ни менее, перевернулся на бок.
Схватив с сучка, торчащего из дерева, к которому был привязан один конец гамака, изжеванную ткань, девушка метнулась к душевой будке. Она во второй же день своего присутствия в Глэйде нашла себе среди старого тряпья то, что можно было использовать в качестве полотенца. Кусок мыла, взятый с кухни, Эви берегла как зеницу ока, и никому не давала его. Мылась девушка три раза в день, из-за того, что климат в Глэйде был тропическим: температура воздуха прогревалась градусов до сорока, а влажность стояла такая, что ее волнистые волосы закручивались в рожки.
Приняв душ, девушка застирала испачканные штаны и, обернувшись импровизированным полотенцем, прошмыгнула в Хомстед. Не обращая внимания на предрассветный храп, она достала из шкафа какие-то штаны на смену. Высмотрев Джефа и убедившись, что парень крепко спит, она нашла на полке его аптечную сумку, которую парень всюду таскал с собой. Осторожно открыв кожаный мешочек, Эвита достала оттуда марлю и целый шматок ваты.
Испытывая сильную боль внизу живота и неприятное тянущее чувство, она весь день провалялась в гамаке, вертясь в неудобной ткани, слово юла. Мальчишки не трогали ее, думая, что Эвита мучилась с болью в животе из-за переедания острой пищи или просто съела неудачную порцию ужина. Девушка тайком брала из сумки медака шматки ваты и марли, успешно заменяя себе недостающие удобства во время «красных дней» календаря. Вот только ночью она не успевала вовремя проснуться и непременно просыпалась в кровяных пятнах. Гамак девушка решила постирать, когда неделя пройдет, а вот штаны приходилось стирать каждое утро.
В одно из таких прохладных утренних сумерек, на пятый день мучений с кровавыми водопадами, девушка вышла из душевой будки и немедленно была придавлена к деревянной стене Хомстеда сильными руками Эрни.
— Ты что творишь, а?! — злобно прошептал он ей в лицо, обдав несвежим дыханием.
От испуга девушка выронила застиранные штаны.
— О чем ты?
— За дураков нас держишь? — продолжал задавать странные вопросы парень. — Думаешь, мы не догадались, а?
— Я, правда, не понимаю, — губы девушки задрожали. Ей стало по-настоящему страшно от дикого взгляда Эрни, больно прижимавшего ее к деревянным доскам.
— Резать себя вздумала по ночам? Думаешь, мы не заметили бы? Весь твой гамак в крови. Марля у Джефа пропадает. Послушай, девочка, нам тут извращенцы-мазохисты не нужны, поняла? Одна уже дорезалась! Любишь боль, — он сильнее прижал девушку к стене, — я тебя сам могу избить до полусмерти, как тебе там нравится.
Сильный удар по спине прилетел к Эрни откуда-то сзади слева. Матюгнувшись, Чистильщик гневно посмотрел на обидчика. Ньют, злобно прожигая глазами парня, встал между ним и Эвитой, в страхе вжавшейся в стену Хомстеда.