The Maze Game
Шрифт:
— Что тут за кланк был? — спросил Минхо.
— Он…очнулся, — все еще думая о словах Эрни, ответил Ньют, машинально беря Эвиту за руку, чтобы дать Медакам пространство. — И сказал… он сказал, что к нему вернулись воспоминания.
— И? — Алби в упор уставился на блондина.
— Сказал, мы не выберемся, пока Создатели не решат… И что за Лабиринтом… ад. Какое-то пекло. Что мы сгорим…
— Кланковский бред, — буркнул Минхо, а затем посмотрел на Ньюта, на повисшую на плече блондина
— Кто знает, что представляет собой яд гривера, — пожал плечами Алби. — А вдруг он, правда, вспоминает?
— Если за Лабиринтом действительно так жарко, у нас бы тут такая Сахара была бы, ходячие горки пепла перемещались бы, — покачал головой Минхо.
— Ну, скажем так, в Глэйде не вот прямо Аляска, — засомневался Джеф. — Тут тоже довольно жарко.
— Это просто такой климат, — возразил азиат. — Нет никакого ада снаружи. У нас тут ад. Эксклюзивный. В виде Лабиринта со стебанутыми гигантскими стенами.
***
На следующий день Эрни все чаще открывал глаза, но твердил одно и то же. Про пекло за Лабиринтом, про то, что им не выбраться, про Создателей. В конце концов, даже Алби начал сомневаться в адекватности его слов, склоняясь к бреду, сгенерированному головой ужаленного ядом гриверов.
После полудня Джеф подошел к лидеру, который выслушивал Зарта на Плантациях, и вежливо попросил отойти на разговор.
— Эрни становится хуже, — грустно произнес медак.
Алби устало выдохнул и попросил продолжить в Хомстеде. Лидер должен был видеть все собственными глазами.
Чистильщик все так же лежал на кровати, привязанный за руки и за ноги. Поморщившись от неприятного запаха, разносившегося по всему этажу, Алби удивился: парень лежал с открытыми глазами, он не кричал и не дергался. Создавалось ощущение, что он идет на поправку.
— Алби, — прошелестел тихим голосом Эрни, — дружище. Скажи им, чтобы развязали меня.
Лидер с сомнением посмотрел на Джефа.
— Я понимаю, как это выглядит, — произнес медак. — Но яд распространился практически по всему телу. Вены не вздулись только на шее и лице.
— То есть мозг яд не трогает? — уточнил Алби.
Джеф пожевал губу и ответил:
— Я не знаю. Думаю, это дело времени. Внутренности у Эрни уже не функционируют нормально. Легким осталось не так долго, они отекают, а мозгу без них не прожить и десяти минут. Сердце тоже остановится после отказа легких.
— Тогда почему он ведет себя так… нормально?
— Я не эксперт в ядах гриверов, — резонно заметил медак. — Может, так он действует, сначала схождение с ума, потом нормализация работы мозга, но до того момента, как не откажут все внутренности.
— Ты можешь оказаться не прав? — поинтересовался Алби.
—
Лидер подошел к кровати.
— Алби, — снова подал голос Эрни, — скажи им, пусть развяжут меня.
— Он не ел сутки, что он сделает? — Эвита умоляюще посмотрела на главного глэйдера. — Ему нужно поесть.
— У нас возникает недоверие к его такому чересчур спокойному состоянию, — на всякий случай предупредил Клинт.
Но Алби все равно сказал развязать юношу. В конце концов, Эрни не животное, чтобы держать его связанным. И, хоть и так мало, но пять процентов надежды у них было.
Однако едва руки и ноги парня отвязали от кровати, Эрни потер затекшие запястья и молниеносно кинулся к Эвите, протянув костлявые пальцы к ее горлу. Девушка закричала и упала вместе с табуреткой на пол. Эрни мигом оказался сверху. Двигался парень слишком резко для ослабевшего больного. Если бы не Алби с Медаками, быстро оттащившими Чистильщика от девушки, Эрни мог навредить Эвите.
Они снова привязали его ремнями к кровати. Юноша брыкался, плевался и пытался укусить глэйдеров. Он издавал нечленораздельные звуки, среди которых слышалась только одна короткая нормальная фраза: «Я ее спасаю от ужаса. Смерть — это единственное спасение».
Эвита поднялась на ноги, держась за горло и тяжело дыша. Алби подошел к девушке:
— Все нормально? Испугалась?
Эви покивала, отвечая положительно сразу на оба вопроса. Алби аккуратно положил ладони на плечи девушки и, посмотрев ей прямо в глаза, сказал:
— Ты же понимаешь, что у нас нет выбора, да?
Сердце девушки билось так сильно, что стучало в висках. После этой фразы ее легкие, сделав реверанс, сжались в комок, мешая дышать.
— Эви, — мягко произнес Алби. — Эрни… у него уже нет шанса. Представь только, как сильно он будет страдать, когда жизнь по капельке начнет покидать его? Яд сожрет каждый орган, по-отдельности… это адские мучения, это жутко больно. Ты же не хочешь этого для него?
Судорожно сдерживая рыдание, Эвита помотала головой.
— Как, Алби? — шепотом спросила она. — Кто это сделает?
Алби вздохнул:
— Эви, я никому не позволю взять на себя такое. Никто из глэйдеров не станет убийцей. Даже ради благих намерений.
Эвита непонимающе посмотрела на лидера круглыми от ужаса глазами, а тот, опустив взгляд, пояснил:
— Мы отдадим Эрни Лабиринту. Тем, чей яд почти полностью поглотил его.
***
Едва солнце спряталось за стеной, Бегуны переступили порог Глэйда. Тяжело дыша, они непонимающе уставились на картину, возникшую перед их глазами.