The Мечты. Соль Мёньер
Шрифт:
– Да какая разница, что у вас! У меня стройка! И у Аяза Четинкаи стройка, Валера! У него моя стройка! Короче, чтобы его не было, ясно? Выпиши ему расчет и пусть валит, лучше всего из города. И судом пригрози, за промышленный шпионаж, если сопротивляться начнет.
– Роман Романович, - вкрадчиво проговорил Валерий Анатольевич, - Новый год скоро. Как мы без шефа?
– Да мне похрен, как вы без шефа! Ты меня что? Не слышишь? Решил за ним следом полететь?! Так я устрою. Или у тебя оливьеху настрогать некому? Соберешь всех своих баб – они займутся.
–
– Ты хочешь, чтобы я еще раз повторил?
– Нет, - смирившись с неизбежным, вздохнул Валерий Анатольевич.
– Я надеюсь, ты меня понял. И если завтра тебя эти турки завербуют – со свету сживу.
Быть сжитым со свету Валерию Анатольевичу не очень хотелось. Все же у него скоро предвиделось пополнение в семействе (побочном). А значит, и денежка, и положеньице какие-никакие ему очень были нужны.
Потому еще с утра были готовы приказ и расчет.
После – проведена беседа с опоздавшим господином Четинкаей. В том числе и насчет его опозданий.
Еще позднее – беседа была проведена и с персоналом на кухне. Миссии возложены на су-шефов (Бориску и Симеона), отчего те пришли в шок (особливо Симеон, чьи смены попадали аккурат и на новогоднюю ночь, и на Рождество). Впрочем, в шоке пребывали решительно все члены их маленького ресторанного сообщества.
А теперь господин Хомяков пытался пояснить Моджеевскому детенышу, в чем, собственно, дело.
– В общем, как-то так, - устало завершил он свой рассказ об утренних злоключениях, поведанный без лишних деталей, но в целом передавший Тане общее положение дел, от которых становилось ясно, что вообще ничего не ясно.
– С чего вдруг все это взялось? – задумчиво проговорила Таня, обращаясь скорее к космосу, чем к Хомякову. – Почему именно сейчас?
– Да откуда же мне знать? – отчаявшись, вздохнул Хомяк, но потом глаза его блеснули легкой надеждой. – Тань! Ну поговори с отцом, а! Мы ж потонем без Реджепа. Пусть хоть праздники пройдут – я слова не скажу. Но кто ж так-то делает!
Для верной картины Тане по-прежнему не хватало пазлов. Без разговора с отцом, который ни с того, ни с сего заварил эту кашу, было не обойтись.
В кабинет Моджеевского Р.Р. дщерь его Моджеевская Т.Р. влетала, презрев вскочившую из-за стола секретаршу.
– Папа, какой, нафиг, промышленный шпионаж? – выкрикнула она с порога главный вопрос, вертевшийся на языке.
Роман Романович, восседавший в своем кресле с самым величественным видом человека, только что исполнившего свою главную миссию, поднял глаза от ноутбука, поправил на носу очки и посмотрел на дочь.
– Привет! – обрадовался он ей и указал на стул напротив себя. – Падай. Кофе/чай/ситро?
– Поговорить! – отрезала Таня, но прошла к столу, сердито бросила на соседний стул сумку и шубу и устроилась напротив отца.
– А обед? Хочешь, я что-нибудь у нас закажу в кафетерии?
– А может, лучше
– Танюш, ну ты ж управленец у нас. Давай я подгоню тебе десяток поваров, а ты проведешь конкурс, выберешь лучшего?
– То есть ты все это затеял, что мне было чем заняться? – вкрадчиво поинтересовалась дочь.
– Да при чем тут я? – искренне возмутился отец. – Я ничего не затевал, Татьяна Романовна. Я сидел себе, работал, дома строил. В управление рестораном не лез. А тем временем вокруг меня начали вить паутину лжи и устанавливать ловушки, в результате которых я потерял очень прибыльный проект. И мне еще предстоит выяснить, как этот ваш Четинкая, сидя на своей кухне, умудрился проникнуть в наши дела настолько глубоко, что его отец на тендере смог предоставить более выгодные тарифы заказчику!
– Вот именно, па! – вслед за ним возмутилась и старшая дочь. – Ну включи мозги. Он – повар! Повар!!! Из всей твоей стройки он, в лучшем случае, знает, что такое кирпич!
– Таня, мне все равно, в чем он разбирается, а в чем нет, - терпеливо проговорил Роман. – Но не может сын Аяза Четинкаи просто так оказаться на кухне моего ресторана. Его отец – владелец крупнейшего строительного холдинга в Турции. Мы с ним последние десять лет такое кровавое месилово устраиваем между собой... Да не верю я в такие совпадения!
– Тогда по закону жанра твой Аяз теперь похитит меня!
«Твой Аяз похитит мою девочку!»
Это было главной мыслью из всех, донесенных до Романа Романовича в это утро его бывшей женой, Ниной Петровной, явившейся на порог дома, чтобы раскрыть ему глаза. Собственно, наверное, если бы не то обстоятельство, что речь шла о Тане, вряд ли она вообще приперлась бы в их с Женей и Лизой гнездышко – Нина всячески избегала любых живых контактов и с Романом, и, уж тем более, с его нынешней половиной.
Вот и это утро совсем не предвещало беды. Женька, как истинная сова, все еще нежилась в кроватке, в то время как Роман глушил свой эспрессо в гостиной в присутствии Лизы, которая пожелала завтракать с папой, и Ринго, лениво наблюдавшего за тем, как за окном колышется макушка ели. По периметру бродила Лена Михална, прибираясь и планируя день. А когда раздался звонок, пускать ранних гостей в дом направилась именно она. Роман же, ни о чем не подозревая, продолжал отхлебывать кофе и запихивать в Лизку сырник. А потом чуть не захлебнулся, когда услышал голос Лены:
– Сюда, Нина Петровна, вот эта дверь, пожалуйста. Роман Романович, тут к вам...
В общем, началось в колхозе утро.
– Нина?! – опешил Рома, глядя на экс-супругу.
– Я ведь тебя предупреждала, Рома! – вместо приветствия заявила она. – Предупреждала. Но ты, как обычно, все пустил на самотек.
Внимательно выслушав это вступление, Роман и решил в данном случае на самотек не пускать, потому, быстро глянув на дочь, не вдаваясь в подробности, выдал:
– Лиза – это Нина. Нина – это Лиза.