The Мечты. Весна по соседству
Шрифт:
– Любовь Петровна, мне кажется…
– Да кто вы такая, чтобы вам тут что-то казалось? – снова перебил ее главдракон. – Мало поймать мужчину, его удержать нужно, а вы... еще и разозлили его зачем-то, что он такое творит! Потерпеть не могли? Помягче быть! Как-то... не знаю... подмаслить. Ради родного-то университета! Или вам камасутра не позволяет?
– Любовь Петровна! С кем и как я сплю, уж точно не в вашей компетенции, – голос Жени заметно дрожал, но она не отводила глаз от Горбатовой, понимая, что эта концентрация позднее может стоить ей истерики – и без того тошно. – А удовлетворение
Под конец нотки подлетели к небу, и Женя замолчала, хватанув ртом воздух.
– Да? Вы правда так думаете? – усмехнулась Любовь Петровна и подошла ближе к Жениному столу, слегка наклонившись к ней. – А ради Артема Викторовича, который, между прочим, из-за вас столько раз взваливал на себя в три раза больше работы?
– Что ради Артема Викторовича? – пробормотала Женя.
– То – ради Артема Викторовича! Есть еще одно негласное требование вашего Моджеевского. И вам оно вряд ли понравится ввиду ваших странных отношений с Юрагой. Ректору недвусмысленно намекнули, что главного экономиста нужно сменить. Потому что это он отвечал за распределение средств. Дораспределялся!
– На кого сменить? – пискнула откуда-то из-под своего стола перепуганная Ташка.
– А этого он не уточнял, - повернулась к Шань Горбатова, не увидев ее, озадачилась, откуда шел голос, но быстро забила, вернувшись к Жене: - Кстати, Евгения Андреевна! Так может, мы вами дырку залатаем, а? Вы ведь у нас большой специалист по части дырок, да?
– Если вы сейчас же не успокоитесь, - зло рявкнула Женя, - у вас будет еще одна... дырка! И вот ее вы уж точно не залатаете без ощутимых последствий для себя!
– Это вы меня шантажируете? – громыхнула Горбатова.
– Это я вас предупреждаю.
– Ну я вас услышала. И рекомендую вам подумать над моими словами. Вы женщина неглупая, я бы даже сказала – хитрая. Знаете, в чем ваша выгода. Сегодня вечером, кстати, жду от вас отчета о выплатах по «Горизонту» с апреля или когда они там открылись. В свободной форме пофамильно. Шеф запросил.
– Хорошо, Любовь Петровна, - чуть спокойнее сказала Женя. – К концу дня отчет будет у вас.
– Если надо, я задержусь, - фыркнул напоследок главдракон, долбанул хвостом по полу, расправил свои покрытые чешуей крылья и выпорхнул из кабинета, в котором воцарилась тишина.
Шань медленно-медленно выползла из-под стола и некоторое время смотрела прямо на Малич. Потом негромко булькнула и проговорила:
– Охренеть... это что же? Теперь без премий сидеть будем?
– У нас что? Отопление включили? – прошептала Женя, без сил откинувшись на спинку стула. Лоб ее был в испарине, и чувствовала она себя так, будто ее окатили кипятком.
– Рано для отопления... Эй... эй, ты чего? Ты что, Жень? Воды? Капелек? – Ташка вскочила и через мгновение стояла рядом и участливо махала на нее блокнотом. – Жека!
– Давление, наверное… Открой окно, пожалуйста.
– Сейчас, сейчас! – залопотала Шань, метнувшись по кабинету и дергая за створку. – Нашла из-за чего расстраиваться, а! Ты же знаешь, у нее язык без костей... Вечно
– Это ты сейчас за что конкретно переживаешь? – слабо улыбнулась Женька.
– За дантиста, блин! Из Испании! Сейчас же позвоню дяде Ваде и обо всем договоримся!
Ответом ей стал красноречивый фейспалм.
У окна ректорского кабинета стоял Артем Викторович Юрага
Почти так же, как Женя, но только вцепившись кулаком в собственную челку, отчего его лицо было скрыто, у окна ректорского кабинета стоял Артем Викторович Юрага и силился понять, что происходит. Он уже некоторое время чувствовал, что тучи вокруг его персоны постепенно сгущаются. Еще с прошлого месяца, когда обратил внимание на то, что под нос ему пихают на подпись странные приказы, которые он потом перепроверял по десять раз, находя в них ошибки. Например, об источниках финансирования ректорских хотелок.
То самое нецелевое расходование, которое сейчас пытались ему предъявить.
«Это не наши деньги!» - пытался он объяснить окружающим.
«Нам так зарплату завтра платить нечем будет!»
«Мы не имеем права на это тратить бюджет, только спецфонд!»
Происходящее ему не нравилось, он правил документы, ходил доказывал что-то Горбатовой, а потом шефу, но те оба орали, что его дело – исполнять. И что ему поставлена задача. И черт его знает – много чего еще... отчего он с каждым днем все сильнее уверялся, что запахло жареным, но никак не мог собрать все концы в руках, чтобы выяснить, откуда беда грянула.
Сегодня – понял.
Собственно, основной причиной большинства его бед был единственный человек в этом городе. Роман Романович. Козел, возомнивший, что ему можно больше, чем другим. Мстительный урод, который обид своих не прощает. Шпинат. Зеленый такой, якобы даже полезный, а по факту – дрянь.
Артем повернулся к Владимиру Павловичу и сердито проговорил:
– Мы можем запросить независимую аудиторскую проверку. Или, если хотите – расследование моей личной деятельности, раз только она вызывает сомнения господина Моджеевского. Но его денег я себе в карман ни копейки не положил. Мы с вами оба это знаем.
Ректор покачал головой и мягко пояснил, пытаясь примирить Юрагу с действительностью:
– Знаем, Артем Викторович, конечно же знаем! Но если бы все и всегда было так, как нам хочется, - Владимир Павлович развел руками. – Будь моя воля, я бы с вами вовек не расставался. Но… порой приходится поступаться во благо родного университета.
– Именно мной поступаться?
– Ну Артем Викторович! Вы же и сами все понимаете.
– Хорошо, допустим! – Юрага подошел к столу и глянул сверху вниз на шефа. Сейчас его взгляд был несколько более заносчив, чем то позволено подчиненному, даже если подчиненный – главный экономист. Видимо, в настоящий момент в нем поднял голову топ-менеджер международной корпорации, вхожий в самые разнообразные бизнес-круги, кем Артем был когда-то. Он сунул руки в карманы и, прищурившись, полюбопытствовал: - Увольнять меня за что будем?