The Phoenix
Шрифт:
Вся дешевизна помещения и теплый запах вкусностей заставляют мое сердце сжаться от неимоверной боли и тоски, будто…
…будто я вернулась домой.
Но в какой-то момент вся радость испаряется из этого места. Вся теплота и уют будто выцветают с цветочных обоев, окрашенных в некоторых местах в рыжие полосы ржавчины. Я слышу чей-то слабый всхлип за стеной, а за ним только тишину, что наполнена чужой, неизведанной мне тревогой.
Толкнув дверь рукой, я оказываюсь в крохотной кухоньке. Здесь фурнитура ничуть не лучше –
Рядом тикают часы. Совсем близко, где-то над ухом.
Повинуясь немыслимому порыву, я оборачиваюсь. Видеть его таким: одетым в чистую белую рубашку и темные джинсы было немного странно. У него по-прежнему лазурные глаза и слабая, вымученная улыбка. Помимо изменений в одежде, на нем нет еще и ран. Пальцы его нервно выстукивают по столу надрывный ритм. Он нервничал. Как никогда прежде.
–Пэгги, – голос его очень ласковый, практически умоляющий.
–Нет, это просто невозможно, – вторит его голосу женщина.
Кажется, будто она едва не плачет.
–Ты предлагаешь мне уехать? Вот так бросить дом, работу? Бросить ее одну?
Последнее предложение дается ей с трудом. Она нервно затягивается и так же резко выдыхает клубящийся, белесый дым. Ее плечи изредка подрагивают, а голова безвольно опускается на окно.
–Ты должна скрыться. Рано или поздно они найдут тебя, и тогда пощады не жди,– уверенно говорит мужчина, забыв о нежностях. – Пэгги, ради нее, ты должна умереть.
От таких слов у меня в жилах стынет кровь, а вот женщина только усмехается. Горько. Обиженно. Болезненно.
–Тебе не было столько лет. Двенадцать или уже тринадцать, Гелли?
–Ты должна бежать. Не позже сегодняшней ночи, – мужчина встает со своего места у стола, чтобы подойти к женщине вплотную. – Пойми же, нам не скрыться. Только не вместе.
–Потому ты бросил нас?
Такой горькой, практически обозленной обиды в голосе, я не слышала никогда прежде. Ее глаза упрямо уставляются на мужчину, который опускается рядом с ней на подоконник. Он ласково берет ее лицо в свои ладони и смотрит так, как никто и никогда не смотрел на эту женщину.
–Я ушел, чтобы никто и никогда не причинил вам вреда, милая…
Она вырывается, отворачивается от него. Роняет сигарету на пол и еще долго смотрит на нее, словно в этом и заключается смысл ее жизни. Мне так жаль эту хрупкую, маленькую и несчастную женщину, что хочется кинутся на незнакомца. Но она, кажется, привыкла. Привыкла к его отсутствию и даже не удивилась его появлению.
–Ты был рядом. Всегда рядом со мной. Оберегал на расстоянии, не
Вот только он не знает ответа. А в комнату уже врывается темноволосое чудо. Девочке не больше двенадцати. У нее веснушчатое лицо, светлая улыбка и зеленые глаза с оттенком золота. Лучи солнечного света, касаясь ее, приобретают серебряный оттенок, словно ластясь к ней.
–Мам, в магазине не было сыра, я купила…
Она замирает в проходе, увидев незнакомца, но свой заветный вопрос «кто это», она так и не задает. Маленькая женщина устало улыбается ей, а затем произносит:
–Погуляй немного, милая. Я скоро закончу.
–Все хорошо, мам? – подозрительно переспрашивает девочка.
Мужчина улыбается, глядя на золотые блики солнца в ее волосах.
–Все отлично, Беатрис.
Прежде, чем я успеваю кинуться к женщине, комната, подобно пустоте, осыпается. Свет становится теплым, еще более мягким и я узнаю его – теперь я в кафе. Том самом кафе, где мы сидели с Нико. Когда картинка восстанавливается полностью, и я обретаю способность видеть, я оказываюсь у кассы. Той самой, где у незадачливого кассира я заказывала нам кофе. Растерянная и пугливая. Жалкая, на самом деле – так бы, наверняка, сказал Нико.
К своему удивлению, я обнаруживаю того самого кассира в компании израненного прежде незнакомца. Приходится подойти ближе, чтобы расслышать их грубый разговор.
–…особенно сегодня, когда…
–Знаю, – отзывает светловолосый. – Я начеку, папаша. Не боись.
Но мужчина слишком серьезен, чтобы так просто закончить этот разговор. Он сжимает плечо парня и тот, вместо того, чтобы вскрикнуть, выдавливает из себя наглую улыбку. Я восхищаюсь смелостью этого малого. Но незнакомец продолжает удивлять меня.
–Они будут здесь с минуты на минуту. Ты должен все подстроить так, как будто бы это случайность, иначе…
–Мойры найдут тебя, – заканчивает за него парень. – Ты доверился мне, а я доверился тебе, так что перестань строить из себя дутого индюка – свое дело я знаю.
–Ты не понимаешь, – качает головой растерянный мужчина. – Она… она обязательно должна выжить.
Ты не знаешь его, Беатрис. Хотя встречала прежде уже не раз.
–Кто это? – бросаю я в пустоту, в надежде, что голос откликнется.
Тот, кто был твоим хранителем все эти годы, пока я не мог подобраться к тебе ближе. Он защищал тебя и оберегал, пока ты считала его лишь прохожим…
Вспышка. Яркая. Белесая. Словно белое полотно снега. Проспект. Он полон спешащих людей, снующих меж светофоров. Яркое солнце, что заливает все пространство, слепит играющимися на снегу брызгами диамантов. Где-то фырчит снегоуборочная машина, но она стихает, как только голос возвращается вновь.
Он был рядом, пока ты не подозревала этого.