The Pirate Adventure

MeL

— Что? — мальчик нахмурился.

"Я и пытаюсь это выяснить, чёрт подери!" — хотела было выкрикнуть Френсис, но правила хорошего тона вовремя сработали в её голове и девушка растерянно произнесла:

— Не знаю.

— Когда я впервые попал на Армаду, мне он тоже показался странным, — неожиданные откровения Томаса заставили девушку позабыть о своём занятии и навострить уши. — Ходил такой мрачный: туда-сюда. Говорил коротко, не любил повторять. Но потом, со временем, я привык к нему. И он ко мне.

— А как ты сюда попал? — быстро задала вопрос Френсис, пока мальчик не успел придти в себя.

— Меньше, чем год назад, я ещё жил в Англии, в посёлке Ливерпуль. Место совсем крохотное, там все друг

друга знали, на улице друг с другом здоровались. Я вообще рос в очень бедной семье. Отца забрали в армию — защищать нашу прекрасную страну, а мама даже прокормить нас не смогла. Поэтому с раннего утра я уходил работать — помогал нашему соседу — портному. Таскал к нему из сарая кожу, нитки. Однажды, в пасмурный день, я также перетаскивал изрезанную ткань, и увидел, как на соседней улице дерутся двое парней. Причём одного я парня знал — такой солидный, в очках, он жил на другом конце посёлка. А другой явно был не местный. Рядом с ним ещё его компания стояла и хихикала. Я посчитал это обычной перепалкой — таких происходило каждый день, и этим меня, увы, не удивить. Но тут, главарь той неизвестной банды, неожиданно вытащил нож и как пырнёт по очкарику! А у того кровь из шеи в разные стороны как давай хлестать! Я не выдержал и закричал, те услышали меня и побежали за мной, чтобы заткнуть. Я от них наутёк. Но я маленький, слабый, добежал до первого перекрёстка, а там они меня и поймали. Что самое жуткое — никого тогда на улицах не было. Никого. Они схватили меня за руки и за ноги, и поволокли к ближайшем уголку, где меня точно бы никто не увидел и не услышал. Тот парень, что с ножом, глянул на меня и сказал: "Ты всё видел. Нам свидетели не нужны." Он размахнулся и саданул ножом меня по груди, но благо, я вывернулся, и парень лишь слегка задел меня, рана не оказалась глубокой. Но мне было больно; и страшно. Я думал, что не выберусь. А парень тот всё наступал на меня. Друзья его смеялись, как кони, думали, что это весело — гонять жертву из угла в угол. Но потом, всё закончилось.

— Как так? — спросила, не вытерпев, Френсис.

— Я был плотно зажат в угол, а этот ненормальный уже готовился проткнуть меня ножом, но я так ничего и не почувствовал. Я открыл глаза и вижу, что стоит передо мной не тот парень, а мой нынешний капитан — как всегда в строгом, мрачноватом костюмчике, сам мрачный, с плотно поджатыми губами и сощуренными глазами. Он держал в руках палку — длинную, как бамбук, а на её конце висел тот самый парень. Он размахивал ножом, пытался вырваться, но у него ничего не выходило, висел он высоко над землёй. Парень как заорёт не своим голосом, что аж уши начали вянуть от его тембра, а капитан лишь усмехнулся. Сказал, что так он больше был похож на швабру.

— А потом что?

— Потом он усадил того паренька на колени и заставил его есть кусочки ткани, что я разбросал на земле, когда эта шпана меня схватила. А парень плакал и жевал. Фу, до сих пор, как вспоминаю — тошнить начинает! Капитан не отпускал его — крепко держал за шкирку, а когда тот начинал медлить с поеданием, больно давал ему палкой по спине. Потом от этого его начало тошнить. Он валялся под капитаном весь зелёный, как огурец, а его всё рвало и рвало. Затем капитан схватил его за волосы и сказал довольно громко на ухо, чтобы тот отправился к местной власти и во всём им признался. А если же не признается, то в следующий раз их встреча окажется для парня последней. Тот так испугался, разревелся и, едва капитан его отпустил, понёсся прочь.

— А что с тем юношей? Которому горло порезали?

— А...чудом спасли. Зашили, перебинтовал рану и отправил домой. Потом, как я слышал, он ещё долго не выходил на люди, но потом горло у него прошло, остался только уродливый шрам.

— Повезло...

— Ага! А потом через три дня после произошедшего капитан пришёл ко мне домой и попросил

маму отдать меня в плаванье...под его строгим присмотром. Мама долго плакала, говорила, что я — единственная её опора. Но капитан наградил её целым мешком с золотом. Я сам видел. Такого добра ей вполне хватало, чтобы обустроить свою избу, а лучше — переехать куда-нибудь в город и устроиться на работу.

— И она тебя отпустила?

— Да, у нас с ней прошёл очень серьёзный разговор, на котором я твёрдо решил уйти. Ведь это было намного лучше, чем остаться здесь, в Ливерпуле и получать гроши. А так, я мог бы обеспечить маме неплохую жизнь, а сам — повидать мир. Решение тут было очевидно. Но я пообещал, что когда повидаю свет, то обязательно вернусь к ней.

Когда мы вышли из посёлка, я спросил у капитана, зачем я ему понадобился. Ведь у нас в посёлке жило ещё много мальчишек — некоторые были умнее, выше, сильнее меня. Чем я так выделился? А он опустил голову и тихо произнёс, что я напомнил ему кого-то. Не знаю, кого, но желаю этому кому-то долгих лет жизни! Если бы не этот кто-то, то...меня бы и в живых не было!

— Ясно, — грустно изрекла Френсис, прикладываясь к скалке. — Всё также туманно.

— Только потом выяснилось, что меня нанял тот самый легендарный Посланник, — теперь Томас говорил с долькой восхищения. — Просто о нём у нас в посёлке никто ничего не слыхал, нас не интересовали морские новости. А зря. Сначала я чувствовал себя не в своей тарелке. Не понимал, почему мы постоянно остерегаемся других кораблей, почему люди из других островов, где мы останавливались, на нас странно косятся. А потом, привык.

— Зря ты всё это ей рассказываешь, Томми, — вмешался Чарли. Френсис и не заметила его присутствия. Честно говоря, в последнее время она редко интересовалась его персоной. Он ненавидел её, игнорировал — она старалась отвечать ему тем же. — Ты же знаешь, что она не просто ради любопытства спрашивает тебя. Она пытается всё у нас выведать, чтобы потом сдать с потрохами своему проклятому королю!

— Но капитан здесь не ты, Чарли! — взревел кок, который являлся всему свидетелем. — Если Посланник пустил Френсис к нам, значит, он ей доверяет!

— Ни черта! — крикнул парень. — Он сам говорил, что терпеть её не может. А держит только для внешней защиты.

И снова разразился скандал, от которого уже хотелось убежать как можно дальше. Френсис не любила, когда её спокойный настрой задевался каким-то внешним шумом, особенно, если этот шум вызывал Чарли. Их отношения и без того были натянуты, если это, конечно, можно было назвать хоть какими-то отношениями, то когда помощник кока устраивал балаган, да ещё на больную тему, что Френсис тут, на корабле, не место, девушка готова была заехать парню скалкой по башке. Ей мешало только её чёртово воспитание.

И так, прошла неделя. Неделя скучнейшего плаванья. Каждый день Френсис выбиралась из своей каморки и перед её глазами обращался всё один и тот же пейзаж. Не менялось абсолютно ничего, за исключением только положения солнца и ветра. Порой ветер напоминал добрейшего и послушного питомца, который как будто читал мысли матросов и дул именно в том направлении, куда указывал Посланник. Период, когда питомец "показывал зубки" оказывался самым неприятным периодом в плавании — ветер носился то в одну сторону, то в другую, сбивая с курса не только корабль, но и всю команду. Несчастные матросы то и дело взбирались по мачтам и меняли положение парусов — то спускали, то поднимали. Дело это было очень муторное, и требовало максимум энергии и терпения, так как не дай бог, если кто-то из матросов поленится — то прощай, парус. А паруса на этом корабле словно тоже имели свой характер — причём самый, что ни на есть вредный! Они могли порваться по любому поводу, и порой в этом был виноват не ветер, хлеставший по мощнее острого кинжала.