The Prodigy
Шрифт:
Хоран улыбнулся и ласково потрепал её по голове.
– Ты такая красивая с длинными волосами.
– Ну пожалуйста, Хор, скажи. Мне любопытно, - Скарлетт улыбнулась.
– Я… не уверен, - признал Хоран, - есть одна девушка. Она очень… очень добрая.
– Добрая? – улыбнулась Кора, - звучит неплохо.
– Но она попала в очень большую беду, и я не знаю, как ей помочь, - признал Хор и помрачнел.
– Может, расскажешь Нику? Он же твой друг.
– Ник мне не поможет.
– А я ему? – тихо спросила Скарлетт, нервно накручивая на палец прядь волос.
– Его сердце принадлежит тебе, Кора, я это точно знаю.
Скарлетт рассмеялась и пробежалась пальцами по клавишам рояля, сопровождая свой смех лёгким ненавязчивым звуком.
– Никогда не думала, что услышу такое от тебя.
========== –53– ==========
– Скарлетт! – выдохнул Ник. Сердце Коры болезненно сжалось: голос Николаса звучал обеспокоенно, и девушку захлестнула огромная волна нежности.
Князь подошёл ближе и положил ей руку на плечо, словно боялся, что она исчезнет.
– Красивая поляна, - сказала Скарлетт, не отрывая взгляда от окна. Вид и правда привлекал внимание – невдалеке золотистыми искрами солнце отражалось в извилистом полноводном Рине; деревья на берегу росли пышными и практически никогда не увядали. Взгляд Коры выхватил у самого берега плакучую иву, подметающую землю своими зелёными косами. Между ветвями у неё примостились самодельные детские верёвочные качели.
– Мы с братом играли там в детстве, - судя по голосу, Ник улыбнулся, - они давно бы сгнили, если бы не магия. Отец заколдовал их, чтобы мы не упали.
– Интересно, где я играла в детстве, - меланхолично подумала вслух Скарлетт, - я ничего не помню, кроме имени. У меня в голове разные картинки, но я их не узнаю, как будто кто-то вложил мне их в голову.
Ладонь Ника на её плече чуть сжалась, и Кора улыбнулась, но тут же снова помрачнела.
– Кора, Флора, она…
– Она для тебя ничего не значит, да? – помогла Скарлетт, чуть усмехнувшись. Внутри появилось неопределённое горькое чувство с привкусом сарказма, и от того, что Николас молчал, оно только росло, захватывая всё новые участки души.
– А я знала, что у тебя есть любовница? Или мне было всё равно? Почему мне тогда не всё равно сейчас?
– Ты не знала, - помедлив, признался Ник и нерешительно провел сверху вниз по её руке невидимую линию.
– Зачем ты решил на мне жениться? – тихо спросила Скарлетт.
– Ты мне очень дорога.
– А Флора? Сколько у тебя уже было таких Флор?
– Я признаю, что не ценил тебя до той аварии, Скарлетт, - Николас встал сзади и сжал её плечи, - я совсем тебя не знаю, в этом ты тоже права.
Кора сглотнула ком в горле и обрадовалась, что у неё хватило силы воли не заплакать при Нике.
– Отпусти меня, - тихо попросила она.
– Я хочу, чтобы мы
Кора сделала глубокий вдох и обернулась.
– Это унизительно, Ник. Все ведь будут знать, что ты мне изменяешь. Я не хочу так жить. Почему я вообще на это согласилась, если мы с тобой друг друга не любим?
Николас промолчал, о чём-то глубоко задумавшись, и наконец перевёл на неё взгляд. Скарлетт невольно засмотрелась на его необычные глаза, тёмные, даже чёрные, в глубине которых на свету словно сверкали зелёные искры, как солнце на поверхности Рина.
– Идём туда, - неожиданно даже для себя самой сказала Скарлетт, - на поляну.
Ник удивлённо поднял брови, но всё же кивнул и сделал приглашающий жест.
За крепостной стеной Кора с удивлением поняла, что ей стало гораздо легче – словно она покинула клетку, в которой была заперта. Ощущение было странным, ведь никто её не держал, и всё же объяснимым: замок Николаса строился крепостью, пригодной для защиты от врагов, и даже сейчас сохранил по большей части облик цитадели, а не особняка.
Кора весело рассмеялась, почувствовав прикосновение солнечных лучей к лицу, и обернулась на Ника. Тот улыбался, но несколько скованно, видимо, ему солнце и свежий воздух не доставляли такой радости, и Скарлетт в очередной раз поняла, насколько они разные.
Дорога была неасфальтированной, но ровной, и каблуки не застревали и не замедляли движения. Впрочем, когда показалась поляна, покрытая густой зелёной травой, Кора всё равно скинула туфли и счастливо улыбнулась, жмурясь от удовольствия. Она слышала, что у берегов Рина всегда очень тепло, и даже зимой там не прекращается буйная растительность.
У самодельных качелей Скарлетт остановилась и, протянув руку, нерешительно дотронулась до грубой потёртой верёвки. Магии, о которой говорил Ник, она не ощущала, но это и неудивительно – с магией Кора предпочитала не связываться.
– Садись, - предложил подошедший Николас, и Скарлетт смущённо заправила за ухо выбившуюся из причёски светлую прядь.
– Думаешь?..
– Давай, - улыбка князя стала шире, и Кора, хихикнув, села на небольшую деревянную доску, служившую основанием для качелей.
Николас взялся за верёвку и умело раскачал, постепенно набирая скорость. Скарлетт схватилась обеими руками и рассмеялась. Ощущение полёта было совершенно новым, и она горящими глазами смотрела по сторонам, на цветущую лужайку, искрящиеся воды Рина и сосредоточенное и одновременно расслабленное лицо Ника. Верёвка ворчливо поскрипывала, от налетевшего ветерка шумела листва; чистое, без единого облачка голубое небо приближалось и снова отдалялось. В какой-то момент, бросив взгляд на Николаса, Кора увидела на его лице непередаваемо выражение безмятежного счастья.