The smart, the stupid and the dead

Игнатенко Анна

Леди Эльза грозно насупилась:

— Мы подадим на вас в суд!

— Да, — кивнул я. — И если суд признает, что это ваша вещь — я отдам ее вам. Но суд этого не признает. Так что извините, господа, вам пора.

Они еще немножко поспорили, но, в конце концов, ушли.

И

я остался наедине с бесценным артефактом. Это происходило со мной не впервые в жизни, но такой вещи в моих руках еще не было.

Впрочем, и не будет. Защелка, даже поломанная, вполне надежно скрывала Корону. Наверное, с помощью инструментов я мог бы открыть шкатулку, но понимал, что и в этот раз не стану.

Задержавшийся призрак снова дернулся.

— Да что с тобой?

Живого человека я спросил бы, не заболел ли он.

— Не знаю. — Призрак помолчал. — Зубы чешутся!

— Какие зубы? У тебя ж их нет!

В просвет выглянул череп.

— Нет! Но чешутся.

Я лихорадочно соображал. Память подсовывала только одну ситуацию, в которой могут чесаться зубы. Вот только касалась она отнюдь не мертвых!

— Хочешь, открою? — Вильгельм Глупый, Последний Император Атлантиды, кивнул на шкатулку. — Это не сложно.

— Нет, — я покачал головой. — Было бы любопытно, но нет.

— Хорошо. — Призрак почему-то нервничал.

Он покружил по комнате и опять завис над шкатулкой.

— А скажи, если бы нашелся кто-то, кто знает, где похоронена Лишия, и если бы там осталось хоть что-то, это можно было бы осуществить?

— Да, конечно. Но почти наверняка никто не знает.

Вильгельм грустно кивнул и улетел. Я отнес Корону

в дальнюю кладовку к другим, не имеющим хозяев артефактам, и сел писать отчет.

Вечером ко мне прилетел вестник. Глядя на спускающуюся фигурку крылатого кота, я лихорадочно передирал гору бумаг, соображая, что из всего случившегося за годы отсутствия надо рассказать шерифу. Последнее дело — да, но что еще?

— Здравствуй, Ричард. Вижу, у тебя все хорошо.

— Да, шеф. Как на счет вопросов?

Кот важно кивнул:

— Задавай.

— Когда вы вернетесь?!!

Я сам от себя не ожидал такого крика, но, похоже, это путешествие меня доконало.

— Извините, шеф. Итак…

Вопреки моим стразам, разговор не превратился в монолог. На каждый мой вопрос шериф находил ответ, убеждался, что я все понял правильно, и только тогда я переходил к следующему отчету. К концу отведенного на письмо времени кот уже сипел. Или это шериф сипел, а вестник просто точно передавал звуки? Но из выуженного материала я мог бы написать диссертацию! Если бы собирался это делать.

— Хватит на сегодня. Ты меня умучил. В ближайшие десять лет не жди письма!

Я машинально кивнул. Что-то еще было, что-то странное… вот буквально сегодня…

— Шеф, а что означает, если у мертвого серафида чешутся зубы?

Кот, почти свернувший свиток, взмахнул крыльями:

— Ну, Ричард. Я думал, ты сам догадался. Ты же попросил его захотеть быть. Думаю, твой Глупый Император очень захотел…