The Walking Dead. Eufaula
Шрифт:
Наконец, Уолт медленно заговорил. Слова давались ему с трудом
– После нашего вынужденного ухода, мы два дня уводили стадо Шипящих от Юфолы. У поселка Тарин наткнулись на кочевую группу выживших, уходивших от преследования солдат. Они помогли нам установить звуковые ловушки на ветряках, а взамен попросили помощи. Их предводитель, Кастер Уайт, рассказал нам о том, что творится в штате. Об армии. Как они уничтожают гражданское население, не щадя даже детей. Когда он предложил атаковать один из лагерей солдат в окрестностях Монтгомери и захватить пару пленных, чтобы выяснить их цели, мы не долго думали. Это
Он вопросительно посмотрел на Сержанта, и тот, как-то странно дернувшись, сделал шаг вперед. Голос его звучал чуть более хрипло, чем до исчезновения, и когда он заговорил, Клер, и ещё несколько женщин из наших, включая Ио (едва знавшую его), издали едва слышные сочувственные стоны. Они помнили Сержанта красивым молодым парнем, и видеть его в таком состоянии было выше их сил
– Я скажу только один раз. Больше никто не должен поднимать этой темы в моем присутствии, всем ясно?
Сержант даже не стал дожидаться чьего-либо согласия и сразу продолжил. Жестко и отрывисто, заставляя людей чувствовать боль своей утраты
– Атака провалилась. Людей Кастера перебили, а нас троих взяли в плен, тогда мы ещё не знали, зачем. Думали для пыток. Но всё оказалось гораздо хуже: нас троих бросили в какую-то закрытую комнату с каналом для воды и стали травить мертвецами. Сбежать было невозможно, да и некуда. Они устроили арену в каком-то закрытом питомнике для зверей. Раз в пять дней нас приводили, и пока мы не убивали всех Шипящих, не отпускали. Остальное время мы сидели в каких-то клетках и ждали…,- он на миг прервался, переводя дух.- Два месяца спустя им надоело. И тогда они привели одичавших собак.
Кто-то в толпе гневно вскрикнул, но Сержант не обратил внимания. Он снова переживал тот момент
– Но в тот день Уолта почему-то не привели. Их было трое против нас двоих. Три облезлые шавки, костлявые и совершенно бешеные от голода. Брат…. Я не смог его спасти.
Сержант вдруг резко развернулся и покинул площадку, ни разу не развернувшись и не добавив ни слова больше. Второго, поднявшийся было следом со своего места, я удержал и твердо приказал
– Сиди. Дай ему время. Уолт, пожалуйста – дальше.
Судя по состоянию моего друга, он и сам уже был на грани. Теа тихонько плакала в кулачок, Кэсси и Одри утешали её.
Я ободряюще сжал его плечо, и он глухо заговорил
– Там было жутко, Ал. Холодно, сыро. Кормежка отвратительная, как в тюрьме. Да ещё и клетки. С нами обходились как с животными! А уж когда принесли изуродованного Сержанта, я уж и вовсе решил – всё, конец. К счастью, через пару дней на лагерь напала другая группа выживших, и нам помогли бежать.
После этого мы не могли вернутся, понимаешь? За нами уже охотились, и мы бы только привели к вам смерть. Выбора не было!
– Конечно. Продолжай.
– А дальше, собственно, началась война. Той группы, что помогла нам сбежать, тоже уже нет, но они положили начало. Больше года мы с Сержантом мотались по Алабаме и соседним штатам, по крупицам собирая сопротивление и иногда совершая налеты на военные конвои. С нами уже была Майя и её Рыси. Потом в Бирмингеме мы наткнулись на людей Севастьяна. Они пришли из Джорджии, и помогли нам связаться ещё с несколькими группами, включая Омара и его бойцов. К тому времени мы имели достаточно снаряжения, чтобы не обращать
Обсуждаемый лидер в первом ряду злобно оскалился, дотронувшись до перевязанной бинтами головы. Некоторые из его банды, лежавшие на носилках посреди рядов, что-то простонали, но не громко. Кэсси отделала их так, что любо-дорого посмотреть! У многих отпечатки от её кастета не сойдут уже никогда, оставшись на коже безобразными шрамами со следами швов.
– А что насчет их целей?- спросила Клер, выглядевшая совершенно подавленной.- Удалось что-нибудь выяснить?
– Только в конце, когда мы прижали одного из генералов. Развязать ему язык оказалось не трудно,- грустно улыбнулся Уолт.- По поводу начала эпидемии он ничего не знал, но приказы об уничтожении гражданского населения подтвердил. Он сказал, что это как опухоль – чтобы удалить зараженные ткани, приходится вырезать часть здоровых.
– Часть?!- гневно вскричал кто-то из наших, и его поддержали ещё несколько возмущенных голосов.
Мне пришлось повысить тон, призывая сохранять спокойствие. И только после вновь установившейся тишины, я кивком попросил друга продолжить
– Нам его слова тоже не понравились,- произнес Уолт, спустя продолжительную напряженную паузу.- За них генерал лишился пальцев правой руки. Когда он пришел в себя, то уже был более сговорчив. Рассказал о засекреченных ковчегах, куда специально отобранных людей свозили задолго до эпидемии, на случай подобной катастрофы. Они, вроде как – последняя надежда человечества на выживание. И ещё…. Люди Майи, Омара, Иниго и Севастьяна уже в курсе, но остальным советую держать себя в руках. Надеюсь, все меня слышали? Хорошо.
Никто нас больше не спасет, и помощи ждать неоткуда. Армии намеренно было приказано вырезать оставшихся в живых людей по всем Штатам. Каждого! Без новых зараженных, численность Шипящих рано или поздно бы упала. Он не знал, сколько на это бы потребовалось времени, но по его словам, после конца, оставшиеся выжившие в ковчегах смогли бы начать всё заново.
Эффект его слов даже превысил новость о том, что абсолютно все заражены, рассказанную мной в своё время на совете после Второго Рассвета. Тогда у людей тряслись руки, многие в отчаянии плакали и взывали к Господу. Но они настолько привыкли к потерям и разочарованиям, что почти не удивились. И пришли в себя всего за пару недель.
Но сейчас, ситуация обстояла иначе. Во много раз хуже. И новоприбывшие, и выжившие Юфолы единодушно молчали, но за такой тишиной крылся куда больший шок и потрясение, чем от эмоций, выплеснутых вслух. Одна Кэсс выглядела более-менее спокойной, но даже в её расширенных глазах читался ужас.
Я понял, что сейчас лишь малейшая искра отделяет собравшихся от самой настоящей паники. Но, в отличии от них, я осознавал также и другую часть, едва заметную посреди жестокой правды, но несущую в себе большую надежду, чем за все предыдущие годы!