The Y-files
Шрифт:
Войдя в зал, Шериф перебросился парой слов с администратором и направился к хозяину заведения, молодому арабу по имени Мустафа. Правда, Мустафа был очень занят — оживленно обсуждал с Хаттабычем положение дел на фондовом рынке. Шерифу пришлось подождать свои три минуты.
Мустафа, получив самый подробный и точный прогноз по развитию рынка и конкретные рекомендации, когда и во что вложить деньги, велел администратору проводить Хаттабыча, Аладдина и Шахерезаду к лучшему столик VIP-зала.
Спровадив Хаттабыча, Мустафа вздохнул с облегчением, поднял глаза на Шерифа — и закашлялся.
— Добрый
Шериф дружески похлопал Мустафу по спине, отчего тот перестал кашлять.
— Рад тебя видеть, Омар, — наконец выдохнул Мустафа. — Что-то сегодня от VIP-клиентов отбоя нет. Видимо, пора открывать второй ресторан. Кто же знал, что в Нью-Йорке так много преуспевающих братьев-арабов.
— Да, бизнес — штука непредсказуемая, — кивнул Шериф. — Сначала не знаешь, как раскрутиться, а затем не знаешь, как остановиться и отдохнуть.
— Это верно, — снова вздохнул Мустафа. — Кстати, как там Дебри?
— В последнее время он становится все больше похож на старину Невруба, — ответил Шериф, вспомнив, как Дебри орал на него за разбитый «Мерседес», не желая слушать ни про какие толчки Духа.
— В самом деле? — рассмеялся Мустафа. — Неожиданно. Лично я до сих пор не могу забыть, как Невруб меня допрашивал.
— Пытал, что ли? — спросил Шериф.
— Пытал, — кивнул Мустафа. — Он заказал в кабинет двадцать коробок пончиков, приковал меня наручниками к креслу и съел при мне всю эту гору. Где-то на десятой коробке меня стошнило, а на пятнадцатой я раскололся. Потому что смотреть, как Невруб ест пончики — это страшное зрелище! Никогда бы не поверил, что человек может так чавкать, рыгать и плеваться во время еды!
Шериф долго смеялся.
— Да, когда встречаются пончики и Невруб, весь остальной мир перестает существовать, — наконец сказал Шериф. — Да, приятно, конечно, вспомнить старые времена. Но, как ты догадался, я к тебе по делу.
— Конечно, — кивнул Мустафа. — Хорошо, что ты заранее вчера позвонил — у нас сегодня запарка. Я уже отдал Хаттабычу последний VIP-столик, но для тебя, само собой, местечко найдется. Просто я к тому, что если бы ты вчера не позвонил, пришлось бы тебе с подругой располагаться в проходе. А это, конечно, не в кайф.
— Верно, не в кайф, — улыбнулся Шериф. — Но ты ведь лучший ресторатор Нью-Йорка, по версии «Arabian Times», и я был уверен, что ты непременно что-нибудь придумаешь.
— Я и придумал, — кивнул Мустафа. — Прошу за мной. Кстати, где твоя дама?
— Сейчас подойдет, — сказал Шериф. — Я специально пришел пораньше.
— Когда она придет, Ахмед ее проводит, — сказал Мустафа. — Эй, Ахмед!
Отдав распоряжения администратору, Мустафа повел Шерифа вглубь зала.
Нью-йоркская газета «Arabian Times» не ошиблась, назвав Мустафу лучшим ресторатором столицы. VIP-столики представляли собой настоящие роскошные шатры — не у всякого султана нашлись бы такие (Аладдин это подтвердил). Внутри шатра помещался большой низкий стол и два дивана, заваленные бесчисленными подушками.
Мустафа провел гостя в шатер № 7 — там Шериф, очарованный великолепием VIP-интерьера,
— Рад стараться, — улыбнулся Мустафа. — Располагайтесь и наслаждайтесь.
Мустафа растворился среди шатров, а Шериф с удовольствием плюхнулся в пестрое море подушек.
Не прошло и минуты, как появилась Кармэн. Шериф моментально поднялся на ноги и с улыбкой произнес:
— Добрый вечер! Вы просто ослепительны! Прошу вас, присаживайтесь!
— Присесть здесь невозможно, — рассмеялась Кармэн. — Придется прилечь.
— Пожалуй, что так, — смутился Шериф. — Такой сервис.
— Я люблю этот ресторан, — улыбнулась Кармэн, провалившись в подушки.
Шериф развалился напротив нее, пожирая глазами свою собеседницу. Кармэн снова была в красном. Новое платье было намного роскошнее и… «заковыристей», как выразился бы Шериф, разглядывая бесчисленные кружева, украшения и аксессуары. Наконец настало время сказать что-нибудь, и Шериф не придумал ничего оригинального.
— Правда? — спросил он. — Вы уже здесь бывали?
— Ну, конечно, — ответила Кармэн. — Мустафа был одним из моих постоянных клиентов.
— Неужели? — удивился Шериф. — Никогда не слышал, чтобы Мустафа покупал мечты.
— Не мечты, а сны, — поправила Кармэн. — К тому же, он их не покупал, а продавал. И поскольку все мои сделки строго засекречены, никто до сих пор не знает, где Мустафа разыскал начальный капитал для своего бизнеса.
— Да, действительно, — кивнул Шериф. — Но если у вас все строго засекречено, почему же вы мне только что рассказали, что у вас были сделки с Мустафой?
— Ну, во-первых, — рассмеялась Кармэн. — Давай перейдем на «ты». А во-вторых, ты же йогин, Омар. Посвященный. Тебе можно рассказывать о таких делах.
— О таких делах? — Шериф запутался. — Погоди. Если честно, я так и не понял, как и что ты продаешь и покупаешь. Сны? Мечты?
— Легче показать, чем объяснить, — улыбнулась Кармэн. — Поэтому я и прихватила с собой пробник.
Писатель-фантаст Роджер Желязны в своих книгах многократно задавался вопросом: возможно ли создание в небольшом помещении персональной Вселенной? И если возможно, то как? Подобный вопрос осветил писатель Михаил Булгаков в романе «Мастер и Маргарита», связав этот эффект с никому не понятным термином «пятое измерение». Ну, а для лейтенанта Шерифа все было проще.
Шериф всегда подозревал, что в каждой женской сумочке спрятана карманная Вселенная. И сейчас он снова в этом убедился, когда Кармэн выудила из невесомого мешочка осколок горного хрусталя и пузырек с духами.
— И там сон? — спросил Шериф, скептически осмотрев эти предметы.
— Конечно, нет! — рассмеялась Кармэн. — Это всего лишь пробник. Демо-версия. Чтобы записать настоящий, многослойный сон, нужен камень побольше. Мы сейчас испытываем новые технологии на жидких кристаллах, но там все пока очень неопределенно. Если записать сон на жидкий кристалл, при просмотре он протекает, варьируется и… ну, импровизирует, независимо от воли создателя, так сказать. Поэтому мне кажется, что жидкие сны не пойдут дальше лаборатории.