The Y-files
Шрифт:
Наконец, Кармэн вложила в руку старика камень Силы, а Пи-У поднесла к его носу платок, смоченный духами. Старик вдохнул, и…
Он летел над горами Нью-Мексико летним утром, летел навстречу рассвету, он снова был молодым и сильным, его переполняла жажда жизни и сладкое неведение, непонимание очевидных вещей — того, что приходит с опытом и уходит со смертью…
Две недели назад на этой кушетке лежал молодой актер. Кармэн, Миа и Пи-У колдовали над ним, делая запись сна и загоняя получившийся файл в подходящий камень. У молодого актера не было денег. У него не было ни жены, ни детей —
Этот молодой человек не имел ничего такого, что можно было бы дорого продать. Правда, у него были сны/мечты/dreams. У него было много снов, и когда он узнал, что Кармэн платит по три тысячи долларов за хороший, интересный, необычный цветной сон — он, не раздумывая, пришел. Через неделю он снова собрался навестить мастерскую, чтобы продать новый сон. Правда, таких как он, в Нью-Йорке было много, и молодому актеру пришлось ждать своей очереди.
Счастливый старик вышел из мастерской и сел на заднее сиденье своего «Мерседеса». Кармэн заверила его, что теперь он будет видеть этот сон каждую ночь, если будет спать с камнем в руке. Но старик понял, что через пару месяцев этот сон ему надоест, и он снова придет в мастерскую. Но ему придется подождать своей очереди. Ведь таких, как он, в Нью-Йорке очень много.
Этот бизнес будет востребован всегда — Шериф понял это, когда они с Кармэн поднялись наверх, чтобы побыть в объятиях друг друга при лунном свете магической лампы…
Да, торговля снами — это куда выгоднее, чем придуманное Джоном Дебри воскрешение мобильных телефонов…
File Folder 2. «Эль-Абдурахман и индейские шаманы»
File 1. «У костра в День-Вне-Времени»
Пламя костра на фоне пламени заката. Место действия — где-то рядом с горой Седона. Время — поздний вечер. Участники… пока не собрались.
В данный момент у костра сидел одинокий индеец. Он разжег этот костер в День-Вне-Времени, чтобы дать сигнал существам, обитающим вне времени. А поскольку время и пространство есть одно и то же, и там, где исчезает время, исчезает и пространство… Можно было сказать, что существа, обитавшие вне времени, обитали и вне пространства. И сегодняшний день был также и Днем-Вне-Пространства.
Сверху донесся шорох шагов. Кто-то или что-то спускалось по горной тропе на свет костра. Индеец встал, подбросил в огонь пару-тройку поленьев, повернулся лицом к тропе и стал ждать.
Через минуту из тени вышел наш старый знакомый. Одет в поношенный «Adidas», бейсболку и стоптанные кроссовки. Известен в сотнях миров под сотнями имен. Иногда его называли Эль-Абдурахман.
— Привет, — хрипло выдохнул Абдурахман. — Будем знакомы. Врата-в-никуда.
— Сивая Кобыла, ассистент шамана, — представился индеец.
«Врата» улыбнулся.
— Видимо, часто кушаешь галлюциногены, — пробормотал он.
— А откуда вы знаете? — спросил индеец.
— Ну, во-первых, любой ассистент шамана начинает обучение с галлюциногенов, — улыбнулся Абдурахман. — А во-вторых, у тебя такое имя не случайно. Ибо «Бред Сивой Кобылы» — это, практически,
— Вот вечно вы все так, — обиделся Сивая Кобыла. — Одни смеются, что я — Кобыла, другие — что Сивая. А вы насчет грибов…
— Не волнуйся, то, что над тобой смеются — это признак того, что тобой восхищаются, — снова улыбнулся «Врата». — Потому что каждому ученику очень трудно подобрать имя, реально наделенное Силой. А твое имя действительно наделено Силой. То есть тебе, типа, предстоят великие свершения, друг мой Сивая Кобыла.
— Э-э-э… ну, спасибо, — смутился индеец.
— Ну ладно, так где все? — спросил Эль-Абдурахман. — Я-то думал, что опоздал, а на самом деле, оказывается, пришел раньше всех.
— Преимущества Дня-Вне-Времени, — донесся голос с другой стороны тропы.
Сивой Кобыле сперва показалось, что на тропе возник второй костер в человеческий рост. Но уже через секунду обман зрения превратился в высокого человека в золотом плаще и золотыми волосами. Большие черные глаза с усмешкой сверлили пространство.
— Экспериментируешь с внешностью, Альф? — спросил Абдурахман. — Между прочим, тебе идет высокий рост.
— Правда? — Альф был польщен. — Да, я всегда хотел стать повыше. Думаю, в этой жизни мы с Эльдорадо сравняемся.
— Ну, не суди поспешно, — усмешка раздалась прямо из костра.
И в тот же момент пламя взвилось к небу, превратившись в человека в костюме Зорро, сошедшего по огненным ступеням костра на землю.
— Замечательно! — воскликнул Альф. — Клевый трюк с приходом и уходом. Где научился?
— Перечитал недавно последнюю часть «Хроник Эмбера» Желязного, — улыбнулся Эльдорадо. — Если очень внимательно вчитаться, там проступают новые смыслы. Ну и подобные штучки.
— Да, старина Роджер под конец жизни углубился в такие дебри осознания, куда даже я не суюсь, — вздохнул Эль-Абдурахман. — Конечно, его можно с этим поздравить, но ведь… последствия могут быть непредсказуемыми. Это ж вам не Кастанедовское «Великолепие» и пустыня с холмами.
Эльдорадо при этих словах слегка помрачнел.
— Ну, как оно? — спросил Альф, заметив эту гримасу друга.
— Немного лучше, чем раньше, — вздохнул Эльдорадо, усевшись на свободное бревно у костра. — За шесть месяцев удалось добиться внушительных результатов. Но… Я ведь вообще не хотел участвовать во всем этом. Поэтому уже тот факт, что меня втянули в эту битву, я склонен рассматривать, как свое поражение.
— Делов-то! — усмехнулся Альф, садясь рядом с ним. — Просто выиграй битву — и все!
— Я старею, — вздохнул Эльдорадо. — И уже не уверен, что мне хватит сил. Только подумай — после всего того, что мы с тобой сделали, после всего, через что мы прошли… И до сих пор наши враги не просто живы, но живут припеваючи, торжествуют, можно сказать. Такое ощущение, что все это было зря. Кажется, можно было сдаться и двадцать лет назад, и сто лет назад, и три тысячи лет назад — и ничего бы не изменилось.
— Эль, ты ж не хуже меня знаешь, что победа одной группировки невозможна, — сказал Абдурахман. — Ибо по правилам Игры во Вселенной должно господствовать динамическое равновесие Добра и Зла.