Тиара – 2. Оттоке? (Что делать?)
Шрифт:
Поэтому со СМИ от EXID, в основном, говорили «премудрая» Хани и непробиваемая менеджерша Чу Киппым.
У них были железные нервы и интеллект выше среднего. Они не смущались даже от самых провокационных вопросов, а давали отпор, либо отшучивались.
В журналисткой братии зачастую успеха добиваются не самые умные, а самые наглые. Те которые способны высосать сенсацию из пальца. Таких журналюг не волнует сломанная
Я предложил осенью телевизионным агентствам провести спортивный чемпионат среди айдолов и показать на каналах. Моя идея нашла отклик в ТВ-среде.
Перед обедом был на видеопрогоне выступлений Северных. Хорошо, что они вняли моему совету и покажут в Сеуле выступления детей, а то, кроме западных ремиксов, слушать у северных артистов особо было нечего. Сплошная эстрада 80-х… https://vk.com/video513159710_456239221
Северные артистки, вместо армейской формы, были одеты по последнему писку артистической моды. Вероятно, это влетело Северным Кимам в копеечку. Хорошо, что они вырезали из программы песни типа этойа то меня бы по комиссиям затаскали.
У нас же из нового были: лирическая песня девушек Davichi https://vk.com/video-45584749_456240535
И весёленькая песня «Тиары», где Хёмин отправляют на первое свидание вслепую https://vk.com/video-65742397_456243441
Заезжаем с Хери к моей маме в художественную галерею. Мы приехали чуть раньше назначенного срока и будем ждать завершения аукциона.
Прокурорша пришла на встречу в новом костюме и, когда мы заходили в лифт, я заметил, что она не оторвала сзади бирку на пиджаке. Подойдя к ней, я наклонился почти коснувшись её головы. Пока я к ней приближался, она словно оцепенела, закрыла глаза и сделала губки бантиком…
Наверное думает, что я поцелую, дурочка.
Я, оторвав ценник, заметил:
— А ты, как северокорейская пионерка… Всегда готова!
Хери поморщилась и кисло улыбнулась.
Подходим к маме. Она стоит спиной к нам и отчитывает женщину-менеджера:
— Почему меня не спросили, а повесили как вздумается? Отвечай! Чего молчишь?
— Мы развесили картины по фамилиям художников, — виновато тянет сотрудница.
— А нужно было собрать по фамилиям коллекционеров. Ведь они будут сюда приводить гостей, чтобы кичиться своим богатством…
Поздоровались. Мама попросила немного подождать. В это время я посмотрел на стены с художествами. Больше половины картин напоминали холст, по которому пробежало стадо коров с накрашенными копытами…
Видел в прошлой жизни ролик о создании картин известного чернокожего художника. Он закрепляет холст на медленно крутящейся центрифуге и последовательно брызгает на поверхность краску разного цвета. Та, растекаясь, смешивается с другими цветами, создавая причудливые узоры. За рабочий день этот художник создаёт десяток таких картин, каждая из которых продаётся затем за десятки тысяч долларов. Вот это развод на деньги! Не то что мы своих фанатов!
Начинается аукцион. Одну за другой выносят картины, напоминающие узоры на асфальте от перевернувшегося грузовика с разноцветной краской. Мама начинает:
— Спасибо, что пришли на благотворительный аукцион моей галереи. Десять процентов от прибыли реализации лотов будут направлены в фонд
Возрастные дамочки, выскочившие за сыновей и родственников чёболей, теперь развлекаются здесь, выкидывая прилюдно деньги, что даются им на карманные расходы…
Припоминаю, что моя мама поначалу неприязненно отнеслась к прокурорше и её маме, но затем вошла в положение и после просьбы бабушки дала добро на свадьбу. У мамы были более выгодные варианты моего охомутания. Её подруги из семей чёболей были непрочь отдать за перспективного парня своих дочерей.
Дочери-невесты в семьях чёболей или просто богачей зачастую нужны для укрепления деловых связей. Мнения невест о женихе никто не спрашивает. Выйдешь замуж и точка! Или будешь сидеть взаперти пока не поумнеешь. Все «революционерки» в таких семьях плохо кончают. Если убегают из дома с каким-нибудь альфонсом-прощелыгой, то возвращаются домой за выкуп. Или разочаровываются от жизни в нищете с любимым и тоже возвращаются в родные пенаты. И только самые гордые(и дурные) идут на реку Ханган и прыгают с моста, пугая речную рыбу. Пока из лёгких суицидниц уходит воздух, они мысленно вопят от ужаса «боже мой, что же я наделала», но сломанный позвоночник обездвижил конечности и жертва собственной гордости плавно погружается на дно…
Мои раздумья о тайнах реки прерывает Хери:
— Дорогой… Ты куда так уставился? Не забывай завтра свадьба! Мы же подписали брачный договор.
— Но, это неофициально. Мы же его не зарегистрировали. Это, как детская клятва!
— И что? Ты откажешься от своих слов? Боже мой! Куда я попала!
Понимаю, что сморозил глупость и поэтому беру Хери за руку и подхожу к освободившейся маме. Не обращая внимания на кучкующихся фотокорреспондентов, я спрашиваю у матери разрешения на брак с Хери. Застрекотали фотоаппараты. Потом, как в дораме становлюсь на колено и протягиваю невесте коробочку с перстнем, похожим на тот, что я вручал ей на помолвке. Такое предложение не считается перебором, хоть мы о свадьбе и договорились. Это в Корее обычное дело. Сначала договорятся о свадьбе, а предложение могут сделать перед самой свадьбой…
Пока ехали, невеста в машине рассказывала мне истории из прокурорской практики. В них не было ничего особо интересного для меня. Тем не менее, я слушал, как она излагала свой очередной монолог, сыпля профессиональными терминами:
— Недавно мне пытались дать взятку. Я заявила на взяткодателя. Следователи потрясли его и выяснили, что за пять лет он дал прокурорам больше сотни взяток. И отказалось всего трое, вместе со мной. Но, дело как то быстро замяли и в Прокуратуре многие вздохнули с облегчением. На меня же многие стали смотреть, как на бешенную собаку, которая может укусить… А в Прокуратуре Сеула год назад из-за подозрения в коррупции отстранили начальника отдела и одного из прокуроров. На следствии доказали, что они брали взятки, но до суда дело не дошло. Ограничились увольнением из Прокуратуры. А сейчас выяснилось, что когда интерес к их делу спал, то они подали на апелляцию и за счёт крючкотворства выиграли дело. Их восстановили в Прокуратуре, а потом перевели на другое место работы. Сейчас бывший начальник работает начальником юротдела в мэрии Сеула и в ус не дует. Бывший прокурор открыл свою юридическую фирму и тоже в шоколаде. Такое невозможно проделать без высоких покровителей. Наша Прокуратура прогнила с хвоста до головы. Но есть люди, которые с этим несогласны. И я в их числе!