Тибетское пророчество
Шрифт:
Однако подобные моменты ясного восприятия были нечасты. Много раз в мире кошмарных видений передо мной всплывало лицо Мистера, который уговаривал меня выпить приготовленное им теплое питье. Иногда я шепотом сообщала ему о своей нужде, и он, завернув меня в одеяло, относил в самый дальний угол пещеры, где за многие годы собрался целый холмик грязи.
Временами, когда я начинала задыхаться, он наклонялся надо мной с чем-то вроде тонкой палки во рту, вставлял ее кончик мне в горло и отсасывал паутину, которую там сплел демон, чтобы меня задушить. Во все эти
Но в конце концов наступило время, когда, очнувшись, я, невзирая на страшную слабость, мешавшую даже поднять голову, поняла, что демон болезни покинул меня. Жар в теле, головная боль, ощущение, что мне не хватает воздуха, стали намного слабее, почти исчезли. Судя по свету из входа в пещеру, вот-вот должен был наступить рассвет. Перед костром я увидела раздетого до пояса Мистера, который мылся из ведра нагретой на костре водой.
Я слабым голосом позвала:
– Мистер…
Вытираясь полотенцем, он тут же подошел ко мне и, испытующе глядя на меня, опустился рядом на колени:
– Джейни?
– Мне… гораздо лучше. Вы были так добры, ухаживая за мной.
– А что еще мне оставалось делать? – сухо спросил он.
– Простите меня, пожалуйста.
– Я кое-что приготовил, так что сейчас ты должна будешь поесть. Ты сильно исхудала, поэтому нужно как следует подкрепить твои силы прежде, чем мы сможем отправиться.
На шее у него висела тоненькая цепочка с толстым серебряным диском, на котором было выложено что-то из золота. Мне вспоминается, что этот медальон постоянно привлекал мое внимание, потому что он несколько раз выпадал из ворота рубашки, когда Мистер наклонялся надо мной с чем-то вроде палочки во рту, собираясь очистить мое горло, чтобы я могла дышать.
Он натянул жилет, рубашку и красивый жакет из тонкой кожи, а затем повернулся к кастрюльке, которая стояла на низком пламени спиртовки. Через мгновение он уже сидел около меня, держа в руках чашку с тушенкой и ложку.
– Ну, давай.
Он помог мне сесть, набросил, чтобы я не замерзла, на меня свою куртку из белого меха и, придерживая одной рукой, начал кормить. Когда он снова уложил меня и укутал в одеяла, я еле проговорила:
– Спасибо, Мистер, было очень вкусно. Я скоро поправлюсь, честно.
– Надеюсь. Путь нам предстоит неблизкий.
– Я давно болею?
– Ты была без сознания пять дней.
– Пять! Много насыпало снега?
– До сих пор снега не было, – он бросил взгляд на вход в пещеру. – Ты была уже больна, когда уезжала из Намкхары. Там, наверное, ты и подцепила микробов.
– Маленький сын Качке плохо себя чувствовал, а я относила его домой, когда мы вернулись.
– Да, у тебя была паршивая вещь, которая называется дифтерией. Ею обычно болеют дети, и сначала я подумал, что ты уже слишком для нее большая, но оказалось, что нет.
– Она чуть не
– Верно, именно это она и делает, перекрывая горло. Я вспомнила, как он наклонялся надо мной, и спросила:
– Вы что-то делали для того, чтобы убрать эту гадость, правда, Мистер?
Он взял почти пустой мешок овса и пошел к Иову и Флинту.
– Я подрезал большое перо и с его помощью отсасывал ее. Работа, конечно, была грубая, однако тебе помогло.
Очень немногие люди стали бы делать такую ужасную и опасную вещь, и я испытывала такую признательность, что была готова сделать все что угодно, лишь бы он стал относиться ко мне хоть чуть-чуть лучше. Однако какие у него были для этого основания? Затем у меня в мозгу всплыла новая мысль, и я спросила:
– А где вы взяли перо, Мистер?
– Мне удалось подстрелить орла, – ответил он с таким видом, будто ему не слишком приятно об этом вспоминать. Да, действительно, я слышала выстрел. – Хватит разговаривать, Джейни, отдыхай.
– Хорошо, Мистер. Еще раз огромное спасибо. Огромное-преогромное.
Следующий раз я проснулась посреди ночи и сразу разрыдалась. Возможно, это случилось потому, что я наконец-то осознала, что Сембур умер, а, возможно, просто от слабости. Мистер, положив руку мне на лоб, с беспокойством заглянул в мои глаза. Я опять увидела блеск медальона, свисавшего на, цепочке с его шеи.
– Джейни, что с тобой?
Я взяла его за руку и прижала ее к себе, стараясь собраться с силами. Наконец я прошептала:
– Со мной все в порядке. Просто мне стало страшно… не знаю почему.
– Постарайся заснуть, – строго сказал он.
Я дотронулась до серебряного диска и попросила:
– Пожалуйста, можно мне это подержать? – и тут же почувствовала стыд за свою просьбу.
– Это? Хорошо, – он расстегнул цепочку, обернул ее вокруг моего запястья и вложил медальон мне в ладонь. – Тебе нравится?
Я кивнула, гладя на него и чувствуя, как страх оставляет меня. Ощущение ужасающего одиночества исчезло. Он спросил:
– Теперь ты сможешь уснуть?
Я снова кивнула.
– Да. Большое спасибо, Мистер.
– Хорошо.
Он отошел, и я снова провалилась в сон.
Проснувшись наутро, я все еще сжимала в руке медальон. Мистер поил Иова из ведра с водой, которое держал в руках. Судя по проникавшему в пещеру свету, погода была хорошая, и впервые за время болезни я обрела способность мыслить ясно. Перебрав все в уме, я сказала:
– Простите, Мистер.
Он бросил на меня взгляд через плечо:
– А, ты проснулась. Как ты себя чувствуешь?
– Намного лучше, спасибо. Простите, что так глупо вела себя ночью. – Я размотала охватывавшую запястье цепочку и, когда он подошел, протянула ему серебряный медальон. – Возьмите, пожалуйста.
Он взял цепочку, надел ее на шею и, повернув ко мне длинноносое лицо, спросил:
– Ты готова позавтракать?
– Да, спасибо, но сначала нам следует поговорить о том, что мы собираемся делать, потому что времени осталось немного.