Тибетское пророчество
Шрифт:
Замечательная, могущественная Джейни Берр.
Мои глупые, тщеславные планы разбились через два дня, когда от Элинор пришло письмо, написанное на фирменной бумаге афинской гостиницы. Это безличное, сдержанное письмо ошеломило меня и напугало, хоть я и не могла в точности объяснить, чем именно.
"Дорогая Джейни!
Вчера мистер Вернон Куэйл и я поженились в здешней англиканской церкви. Через два дня мы выезжаем в Англию.
Мы предполагаем прибыть в Борнемут в понедельник двадцать девятого, трехчасовым поездом.
Пожалуйста, устрой,
Искренне твоя,
Элинор".
Такое письмо я могла бы получить от совершенно постороннего человека.
Я поехала на Гусиный холм, провела там целый час, вновь и вновь перечитывая письмо и пытаясь что-нибудь понять, потом вернулась домой и предприняла жалкие попытки заняться делом в ожидании Дэвида Хэйуорда, с которым в этот день договорилась встретиться, чтобы обсудить мою поездку. Теперь поездка не состоится.
Когда приехал Дэвид, я была в конюшне, где чистила Нимрода и рассказывала ему о своих тревогах. Я показала Дэвиду письмо, он несколько раз его перечитал сначала с ошеломленным, а потом бесстрастным лицом. Подняв глаза, он вернул его мне и спросил:
– Вы понимаете?
Я покачала головой. Он положил руку на холку Нимрода и отвел взгляд.
– Ну, значит… вот и все.
Я прикоснулась к его руке.
– Мне очень жаль, Дэвид.
– Спасибо, милая Джейни. Полагаю, вы еще и обеспокоены.
– Да. Я почти испугана. В смысле, я боюсь за Элинор. Он пожал плечами и сухо улыбнулся.
– Не давайте излишней воли воображению. Возможно, мистер Вернон Куэйл весьма хороший человек. В противном случае, убежден, Элинор не вышла бы за него замуж.
– Но она так изменилась, Дэвид. Ее письма стали совершенно другими.
– Думаю, любовь часто заставляет людей вести себя странно. Возможно, она была настолько увлечена, что все остальное ушло из ее мыслей. Даже вы, Джейни. Но я уверен, что на вашем положении здесь это никак не скажется.
– Я об этом не думала. Я готова на что угодно, лишь бы Элинор была счастлива. У меня есть много недостатков, но, право, говорю вам это совершенно искренне, я никогда не рассматривала свое положение здесь как нечто само собой разумеющееся.
Он кивнул, продолжая рассеянно поглаживать Нимрода.
– Я так и не думал. Однако, не сомневаюсь, вы останетесь здесь с Элинор. Я слышал, как она говорила, что не сможет без вас обойтись, и в этом не было никакого преувеличения. Есть муж, нет мужа, вы ей нужны, Джейни.
Я надеялась, что Дэвид прав и что я буду нужна Элинор, но знай я, каким ужасающим образом воплотятся мои надежды, то ради самой Элинор желала бы другого.
Следующие два дня я была очень занята, потому что сделать предстояло очень много. Миссис Берке, Мэйз и служанки были, узнав новость, изумлены и встретили ее скорее с тревогой, чем с радостью. Я решила, что Элинор предпочтет остаться в собственной спальне, которая была достаточно велика для нее и ее мужа, и поэтому приказала
Моя комната была по соседству с комнатой Элинор, и я решила, что будет лучше, если перееду в свободную спальню дальше по коридору, чтобы, во-первых, предоставить молодоженам больше уединения, а, во-вторых, моя старая комната могла понадобиться Элинор в качестве гардеробной. Хотя весенняя генеральная уборка была только три месяца назад, служанки заново навели чистоту, а старому Доусону и его помощнику я велела привести в порядок клумбы, подровнять лужайки и вообще сделать сад настолько красивым, насколько возможно.
После долгого обсуждения с миссис Берке я решила, что Элинор и мистер Куэйл будут рады отдохнуть от иностранной кухни, поэтому на ужин в день их прибытия мы приготовим ростбиф. Я также нашла время, чтобы субботним утром съездить в Борнемут и, сняв некоторую сумму с моего счета в тамошнем банке, купить прелестный серебряный набор для чая и кофе, изготовленный лондонским мастером Бенджамином Смитом почти восемьдесят лет назад. Это будет мой свадебный подарок Элинор и ее мужу.
К полудню в понедельник я сделала все, что могла в отпущенное мне время. После обеда я надела свои лучшие платье и шляпку, чтобы отправиться в Борнемут встречать Элинор. Сначала я хотела сама править ландо, потому что, по правде говоря, у меня это получалось гораздо лучше, чем у Мэйза или молодого садовника, который иногда исполнял у нас роль кучера. Однако мне подумалось, что мистер Куэйл может счесть, что для леди это неприлично, и в итоге на козлах оказался Мэйз, я сидела за его спиной, а молодой Уильям следовал за нами на двуколке.
Мы появились на станции за двадцать минут до прихода поезда. Я купила перронный билет и заставила себя с достоинством сесть на скамейку с зонтиком от солнца в руках вместо того, чтобы нервно ходить туда-сюда по платформе. В прошлый раз, когда Элинор возвращалась из-за границы, я была вместе с ней. Тогда нас встречал мистер Лэмберт. Сегодня все было по-другому.
Поезд, наконец, прибыл, опоздав не более, чем на минуту. Он пыхтел, светя огромными фарами, и мне вспомнилось, как я испугалась, впервые увидев подобное железное чудище. Потом я уже не думала ни о чем, кроме Элинор, стоя на цыпочках, вытягивая шею и по-идиотски волнуясь, что могу не заметить ее в толпе выходящих пассажиров.
Мое сердце подскочило, когда я ее заметила. Пышные рыжие волосы блестели, выбиваясь из-под зеленой соломенной шляпки, которую я помогала ей перед отъездом выбрать, и я почти бегом бросилась к ней через суетившуюся на платформе толпу. Краем глаза я заметила кого-то рядом с ней, но все мое внимание было устремлено к Элинор. Я выкрикнула ее имя.
– Джейни? – Ее лицо словно вытянулось, она прикоснулась пальцами к виску, как делают, когда пытаются что-нибудь вспомнить. Затем ее глаза вспыхнули, и она протянула ко мне руки. – Ах, Джейни! Джейни!