Тибетское пророчество
Шрифт:
– Да, я сделала с письма копию и прочла ей. Я думала, она придет в восторг, и мы вместе посмеемся над тем, что я оказалась махарани, и что она захочет встретиться с майором Эллиотом, чтобы расспросить его, что он предпринимает… О, да ведь много о чем можно было поговорить! Но ничего подобного не произошло, Дэвид. Она просто кивнула, слегка улыбнулась и сказала: "Как интересно, дорогая Джейни". Вот и все.
Дэвид прикусил губу, и я поняла, что мои последние слова дали ему самое яркое представление о том, до какой степени изменилась Элинор.
– А Куэйл про вас
– Он знает только последние новости, потому что он находился в комнате, когда однажды за ужином я обо всем рассказала Элинор и прочла ей письмо. Он, кажется, никогда не вслушивается в то, что мы говорим, но он должен был слышать. Не знаю, рассказывала ли Элинор ему про то, что со мной было до того, как я попала в "Приют кречета".
Дэвид повернулся и недоверчиво посмотрел на меня.
– Вы рассказали всю эту историю с письмом Сембура, а он даже не обратил внимания? Не задал ни единого вопроса?
– Совершенно верно.
– Милостивый Боже, да человек ли он вообще? При этих словах я вздрогнула. Мы молча доехали до его коттеджа, и он пригласил меня выпить с ним в саду чаю.
– Вы не получали никаких известий от майора Эллиота? – спросил он, пока мы ждали, когда Рози подаст нам чай.
– О, извините, мне следовало бы сообщить вам, – смутилась я, – но я так беспокоюсь об Элинор с тех пор, как она приехала.
– Не имеет значения. Так что вам следовало мне сообщить?
– Только то, что мне написал майор Эллиот. Он останавливался на два дня в своем клубе в Лондоне, чтобы встретиться с теми, кого он назвал "подходящими людьми". Армейские власти, похоже, заинтересовались делом, но Министерство колоний ведет себя очень сдержанно, поэтому он через своего приятеля вышел на Министерство иностранных дел, и они там все вытаращили глаза. Они сказали, что маркиз Лэндсдоун, министр иностранных дел, сейчас в отпуске, но когда он вернется, то обязательно во всем разберется. До тех пор дело должно держаться полностью в секрете.
Дэвид рассмеялся.
– Вот паршивцы. У них нет никакого права указывать, что вы можете говорить, а что – нет.
Я пожала плечами.
– Какое это имеет значение? Майор Эллиот говорит, что могут пройти недели, прежде чем я услышу какие-нибудь еще новости, потому что Лондон захочет обсудить политические обстоятельства с Дели и… А, не знаю. Я вполне довольна, что он встретился с лордом Кэрсеем, джентльменом, про которого он нам говорил и который был командиром того полка. И этот джентльмен, судя по всему, очень хочет, чтобы с Сембура было снято обвинение, а это – единственное, что для меня важно.
Тремя днями позже Вернон Куэйл поразил меня тем, что после ужина пришел в гостиную. Прежде такого не случалось. Мы с Элинор сидели у открытого окна, наслаждаясь вечерней прохладой. Передо мной стоял маленький стол, и я выписывала кое-какие любопытные места из "Кантри Лайф" и "Вэнити Фэйр". У Элинор на коленях лежали пяльца, около локтя в шкатулке – шелковые нитки, и она вышивала на своей шелковой шали цветок.
Теперь я всегда старалась занять чем-нибудь себя и Элинор, когда после ужина мы вместе отправлялись в гостиную. В первый
Мы обе вздрогнули, когда открылась дверь и вошел Вернон Куэйл.
– О, Вернон… – улыбнулась Элинор.
Я заставила себя улыбнуться тоже, но воздержалась от какого-либо приветствия, поскольку мы расстались в столовой менее получаса назад. Он, пододвинув кресло, устроился лицом к окну, не обращая ни малейшего внимания на Элинор. Подперев подбородок рукой, он несколько минут смотрел на меня с любопытством, а потом произнес своим сочным голосом:
– Как я понял, во время своей жизни в Смон Тьанге вы несколько раз побывали в Тибете.
Я изумленно подняла глаза и медленно отложила в сторону перо.
– Да, верно, мистер Куэйл. Мы называли его Бод.
– И при этом вы предпочитали перевал Чак, а не Шарбу или Коре?
Я изумилась еще больше.
– Совершенно верно, потому что Чак находится не так высоко, как остальные два. Но откуда вы о них знаете, мистер Куэйл?
– Я бывал в Тибете, – ответил он так же равнодушно, как будто речь шла о том, что он бывал в Винчестере.
– Бывали? – возможно, это прозвучало невежливо, хотя я отнюдь этого не хотела.
Мне трудно было представить себе, что этот худой, бледнолицый англичанин неопределенного возраста мог путешествовать по земле Бод.
Элинор проговорила немного взволнованно:
– О, но ведь Вернон очень много путешествовал, разве я не говорила тебе об этом, Джейни? Он был в Индии, Китае, Египте, Вест-Индии, очень многих местах.
– Простите, если мое удивление прозвучало невежливо, – я обращалась к Элинор и ее мужу одновременно. – Но я в самом деле очень удивилась, потому что в Тибете были немногие. Ведь там нет дорог, туда не доедешь в коляске, и вообще путешествовать там очень тяжело, в особенности на больших высотах.
Губы Вернона Куэйла изогнулись в чем-то, что, по-видимому, было презрительной гримасой.
– Когда тело послушно разуму, проблем не существует, – высокомерно сказал он. – Я вступил в Тибет по главной дороге, к северу от Дарджилинга. Район, в котором путешествовали вы, я не знаю совсем.
– Я тоже знаю его не очень хорошо, мистер Куэйл. Мы просто шли старой торговой дорогой до Магьяри, а потом тем же путем возвращались назад.
– Тогда вы должны были проходить в нескольких милях от Чома-Ла и большого монастыря, который там находится.
– Да, я видела его с хребта, по которому проходил караван. Он расположен по другую сторону долины и, по-моему, построен в горе.
– А вам не случалось бывать внутри? Я улыбнулась.
– О нет, мистер Куэйл, меня туда ни за что бы не пустили. Разве что по приказу самого верховного ламы.
Он глядел на деревья в саду.
– Что вы знаете о Чома-Ла?
– Почти ничего, только то, что это важный монастырь. Конечно, ведь туда раз в год на особый праздник приезжает сам далай-лама.