Тигр под елку
Шрифт:
— Кусачая какая… Зубастая… Надо наказать…
О-о-о…
— Но сначала… Сначала скажи, что замуж пойдешь за меня.
— Подумаю, — ответила я с нескрываемым наслаждением.
— Вот как? В моей сперме вся… — он провел ладонью по моему животу, с удовольствием помечая еще и таким, древним, как мир, способом, — а еще и думать собираешься?
— Да, — кивнула я. И потерлась о него, ощущая, как он в ответ напрягается, снова становясь твердым.
— Пойдешь, — Тигр широко усмехнулся, — пойдешь.
— Подумаю.
— Ну… думай.
Он, поправив меня на себе, пошел
— А-а-а… — я чуть удивленно поерзала еще.
— А там кровать. Или тебе удобней на столе думать? А, может, еще у стены хочешь поразмышлять?
— Эм-м-м…
— Ну вот и я думаю… Надо в кровать. Но, если что, есть еще балкон. И подоконник. И пол.
— Я вообще-то не это…
— А я — это. Тебе надо обеспечить условия для размышлений. Я это сделаю.
— Ты слишком уж… Я еще не…
— Не слишком. Уже да. Но… — тут он легко опрокинул меня на кровать и скользнул вперед мягким кошачьим движением, навис надо мной, серьезно глядя в глаза. И я поняла, что он вообще не шутил. Ни одной секундочки. — Но я уважаю твое право на собственное мнение. И оставляю за собой право на него… воздействовать…
И, пока я размышляла, откуда он столько умных слов разом выскреб из мозга, Тигр наклонился и снова поцеловал меня.
Мягко, нежно, настолько сладко, что все мысли лишние из головы выветрились.
Ну что же…
Тигр, оказывается, как и любой представитель семейства кошачьих, умел быть гибким. И использовать разные способы достижения нужных ему целей. И разные аргументы…
Очень. Очень разные… Разнообразные… м-м-м… аргументы…
Пожалуй, я потяну время. Надо же понять, насколько запас аргументов исчерпаем?
Эпилог
— Черт… Черт-черт-черт! Тигр, ты — козел!
— Обидно сейчас было, киса.
— Ничего! Правда глаза не колет! Как ты мог?
— Как-как… Вот так…
— Но я не готова!
— Ты все время не готова… Сколько можно твоего «подумаю, подумаю, подумаю»?
— Столько, сколько нужно! Я говорила, что не уверена в тебе!
— Ай, все! Вон, нас уже встречают…
— Знакомство с родителями! Как ты мог так внезапно? Бо-о-оже…
— Да все хорошо будет. Они тебя уже любят.
— Не поверю никогда!
— Зря. Нани рассказала про тебя.
— Боже… Нани… Такая ответственность… Гад!
— Хорошо, что я тебя выебал сейчас… Не представляю, как бы ты орала, неудовлетворенная, если два раза кончившая так вопишь…
— О-о-о… Гад… Мои волосы… Мои губы… О-о-о… Как я тебя ненавижу! Ни за что замуж не выйду за тебя теперь! Все!
— Вот сейчас это отцу моему скажешь. И маме. И сестрам.
— А-а-а…
— Ну ты чего, киса? Ну не плачь… Блядь, меня возбуждает так… Слезы твои… Сладкие… Ну, хватит, куда мне со стояком к родным? Неприлично… И дорога горная, опасно…
— Что-то тебя совсем недавно эта опасность вообще не колебала! Тормознул прямо на обочине над пропастью! И… И трахнул!
— Ну так потому что адреналин… Сбросить надо было напряг. Думаешь, ты одна волновалась?
— А-а-а, вот как это теперь называется? Потому ты такой спокойный, смотрю! А я? Я? Как
— Ты — самая красивая… Вон там, салфетки влажные.
— Гад. Ненавижу. Бо-о-о-оже… Губы, как вареники…
— Очень вкусные губы.
— Молчи вообще. Опять не брился. Все щеки красные.
— Мне нравится.
— И засос! Опять на шее засос! Боже, ты — животное!
— Ну, у меня тоже весь затылок в царапинах…
— О-о-о… Больно?
— Поцелуй, пройдет…
— Ох, все! Я-то думала, там что-то серьезное… Как я выгляжу?
— Офигенно. Поехали? А то родители уже в недоумении, наверно, чего мы тут застряли…
— Поехали.
— Ты уже не злишься?
— Очень злюсь.
— Красивая такая, когда злишься… И, Мара…
— Что еще?
— Скажи маме, что сына назовешь Михо.
— Ка-какого сына? Ты чего?
— Как какого? Нашего. Будущего.
— Да я же не беременная!
— Это дело поправимое.
— У-у-у… Ненавижу… А почему Михо?
— Дед так хотел. У него в войну побратим был русский, Михаил звали. Они пообещали друг другу сыновей именами своими назвать. Михаил сдержал обещание, назвал сына Теймуразом. А дед… Дед не смог. Одни девочки рождались. И он все говорил, что первого внука непременно Михаилом назвать надо будет…
— Ох… Я опять плачу…
— Да чего вдруг?
— Так трогательно… Ой… Михаил Тигранович…
— Мне нравится. Звучит. А тебе, киса?
— И мне. Но я еще ничего не решила! Я все еще думаю!
— Ну думай, думай… У родителей дом старой постройки, стены толстые. Хорошо думать будет…
— Бесстыжий.
— Но ты же меня такого любишь? Любишь, ну?
— Люблю…