Тигр под наркозом

Корыткин С. А.

Статья канадских врачей Гриффина и Джонсона, появившаяся в 1942 г., открыла новую эру в анестезиологии и хирургии: канадцы применили интокострин, извлеченный из кураре, для расслабления мышц у людей, усыпленных наркотиком. Новая идея восхитила всех и пошла странствовать по миру. Армянский академик А. Л. Мждоян в 1947 г. синтезировал заменитель кураре — дитилин. Его близнеца — сукцинилхолин создали чуть раньше за рубежом. И посыпались, как из рога изобилия, новые «курарята»: флаксидил, диплацин... Теперь ни одна хирургическая клиника не обходится без курареподобных препаратов. Забытая выдумка первобытного предка извлечена

из тьмы веков и снова работает, но в новой должности. Стрела сменилась на шприц, джунгли — на хирургическую клинику.

Союз Кураре с Наркотиком.Получив кураре в свои руки, европейцы занялись его изучением. Великий физиолог Клод Бернар, подобно заправскому индейцу, стрелял отравленными стрелами в подопытных животных, стремясь понять механизм стрельного яда. Со временем это удалось. Стало ясно, что кураре не затрагивает центральной нервной системы, лишь блокирует передачу импульсов на скелетные мышцы. Вскоре нашелся и заклятый враг кураре, его антагонист — физостигмин, он же озерин, извлеченный из калабарских бобов. Физостигмин снимал действие кураре.

В старых руководствах по хирургии глубокий хлороформенный и эфирный наркоз называли малой смертью. Оно и понятно: до истинной смерти остается один шаг. Поэтому мысль об использовании кураре для операций казалась очень заманчивой. Но никто не решался применить его. Очень уж много было неясного. Нужны эксперименты на человеке, а они запрещены (в том числе и у нас). Тогда американский врач Смит решил поставить опыт на себе. Он шел на верную смерть, но чудом остался жив. Побывав в железных объятиях кураре, Смит рассказал, что он испытал. Сначала чуть не захлебнулся собственной слюной, так как кураре парализовал мышцы горла.

Но оставалось неясным, будет ли боль, если человека резать. В 1963 г. киевские врачи В. Троцевич и А. Рябинер ответили на этот вопрос, шесть раз проведя испытание кураре на себе. Наступал общий паралич, останавливалось дыхание, прекращалась речь, зрачки смотрели в одну точку, смерть обдавала своим холодным дыханием смельчаков. Но сознание оставалось ясным, и нервы чувствовали укол иголки. Ясно, что одним кураре, без наркотиков не обойтись. Но теперь их можно употреблять в значительно меньших дозах.

Хирурги ринулись вперед.После большой дозы диплацина, введенной шприцем, кролик, крепкий жизнерадостный кролик стал на глазах расслабляться и растекаться, словно пролитый густой кисель. Казалось, в нем растворились кости. Через несколько минут лежал на столе, напоминая мягкую лепешку теста. Поставив этот опыт, мы со студентом Геннадием Нестеровым были поражены. Тогда, в 1954 г., курареподобные препараты, или миорелаксанты, только еще начали входить в медицинскую практику. Теперь их много и разных. Они дали возможность выключить естественное дыхание, и это позволило осуществить идею управления газообменом.

Окрыленные хирурги ринулись вперед. Развивается хирургия на легких. Человек со скальпелем с чувством трепета, но с неодолимым упорством вторгается в сердце. Он упоенно стал бы оперировать больную душу, если б знал, где она находится.

Мышечным релаксантам посвящаются монографии, сборники, конгрессы и симпозиумы. Бледнолицые, желтолицые и чернолицые ученые люди съезжаются в одно место и яростно обсуждают, что им удалось еще узнать о действии кураре. Известно, что курареподобные препараты, или миорелаксанты,

влияют на синапсы, вызывая временную непроходимость возбуждения. Что же такое синапсы?

Это контакты между возбудимыми клетками, через которые идут передача и преобразование сигналов. Синапсы имеют разный характер. Одни передают только телеграммы, возбуждающие активность. Давай, давай! Другие только тормозящие команды: отменить, прекратить, запретить!

Рождение идеи.Мелодично квакали лягушки. Солнце, похожее на раскаленный медный таз, приближалось к горизонту. Его отражение светилось в тихой предвечерней глади пруда. Контуры поплавка ярко горели в лучах заходящего светила. Подобно блестящему шарику в руках гипнотизера, поплавок, намертво приковал к себе взгляд рыбака, застывшего в неподвижной позе на берегу. Полная концентрация внимания — главное условие сосредоточенного размышления, лежащего в основе всякой научной работы. Мне все стало ясно.

Как-то роясь в патентной библиотеке, наткнулся на изобретения в области рыболовства. Боже мой! Чего тут только нет! Тысячи запатентованных хитроумных блесен, поплавков, спиннинговых катушек! Техника охотничьего хозяйства ничтожна в сравнении с тем, что навыдумывало тихое сосредоточенное племя рыболовов.

Представитель этой славной когорты человечества Дуглас Бурден, работавший директором Национального исторического музея США, снял трубку зазвеневшего телефона: «Хелло! Дуглас? Присылай, старина, своих молодцов, еще одна окочурилась». Звонил старый приятель Джек, бывший ковбой, сменивший лассо на гарпун. В сущности, это то же лассо, только с крючком на конце. Он добывал себе хлеб ловлей крупных рыб для американского океанария. Последнее время ему дьявольски не везло. Извлеченные из воды рыбины дохли раньше времени: прежде чем гонорар — хрустящие доллары оказывались в крепкой заскорузлой лапе Джека. Дохляков приходилось сдавать по дешевке Бурдену, который делал из них чучела для своего музея.

Вечером на рыбалке, глядя на неподвижный поплавок, Бурден думал о судьбе Джека: «Славный парень. Не унывает. Опять у него убыток. Помочь бы старику... Но почему они дохнут?..» Неподвижный поплавок запрыгал и скрылся. Бурден схватил удилище и подсек рыбку. В тот же момент его голову пронзила идея... «Надо попробовать,— бормотал Бурден, снимая с крючка форель.— Черт с ним, с клевом!»

Через минуту он открывал дверцу своего старенького «форда». Машина взревела и, напружив свои двести лошадиных сил, рванулась вперед, увозя идею, прыгающую поплавком в продолговатой англосаксонской голове Бурдена.

Первый летающий шприц.Получив утром телеграмму от Бурдена, Джек дважды перечитал ее: «Пришли старый гарпун акула тоже хочет виски будешь миллионером о'кей Бурден». «Чудит Дуглас,— думал бывший ковбой,— все они, эти ученые, с приветом. Что-то придумал. Но голова у него отличная...» Джек перестал жевать резинку, сдвинул ее за щеку и крикнул молодому помощнику: «Билл, лети пулей во Флориду».

Еще до ленча гарпун со следами засохшей рыбьей крови был в кабинете Дугласа. Перед обедом здесь сидел ведущий инженер маленькой фирмы по изготовлению нестандартного оборудования для медицины, и Дуглас говорил ему: «В эту штуку надо вмонтировать шприц. Он должен срабатывать сразу же при попадании в тело акулы. Понятно?» — «Понятно. Сложно, но сделаем. Нет проблем, сэр!»