Тигр! Тигр! (Tiger! Tiger! / The Stars My Destination)
Шрифт:
– Одежда. Везде одежда. Как грязь, как блевотина, как дерьмо…
– Кемпси, очнись же. Меня прислал Орель. Кемпси перестал стонать и повернул к Фойлу распухшее лицо.
– Кто? Кто?
– Орель. Я помогу тебе, ты свободен. Уносим ноги.
– Когда?
– Сейчас.
– Благослови его Бог! О, Господи, благослови!… Кемпси неуклюже запрыгал. Его исцарапанное багровое лицо расплылось в искаженной улыбке. Он надтреснуто смеялся и скакал. Фойл вывел его из уборной. Но в бараке Кемпси снова застонал и заплакал. Они шли по длинному помещению.
– Что такое, с ним?
– спросил Фойл у громилы на языке уличных подонков.
Громила демонстрировал почтительный нейтралитет, если не горячую любовь.
– Он всегда так. Сунешь рванье - дергается.
– Чего он?
– Чего? Чокнутый, и все.
В тамбуре Фойл натянул на себя и Кемпси скафандры и вывел его на ракетное поле. Антигравитационные лучи бледными пальцами тянулись из шахт к зависшей в ночном небе горбатой Земле. В яхте Фойл достал ия шкафчика бутылку и ампулу, нашел стакан и спрятал ампулу в ладони.
Кемпси жадно глотнул виски - все еще потрясенный, все еще ликующий.
– Свободен, - бормотал он.
– Благослови его бог! Свободен… Он снова выпил.
– Что я пережил… До сих пор не могут поверить. Это словно бы во сне. Почему мы не взлетаем? Я… - Кемпси подавился и выронил стакан, в ужасе гляда на Фойла.
– Твое лицо!
– воскликнул он.
– Боже мой, твое лицо! Что с ним случилось?
– Ты с ним случился, ты, сволочь!
– вскричал Фойл. Он прыгнул подобранный, как тигр, жестокий, как тигр, пылая тигриной маской, и метнул ампулу. Та вошла в шею Кемпси и, подрагивая, повисла. У Кемпси подогнулись ноги.
Фойл ускорился, подхватил его тело в падении и понес в правую каюту. На яхте имелось всего две каюты. Обе Фойл подготовил заранее. Правая каюта была превращена в операционную. Фойл привязал тело к столу, открыл чемоданчик с инструментами и начал тончайшую операцию, технику которой усвоил в то же утро гипно-обучением… Операцию, возможную только благодаря его пятикратному ускорению.
Он разрезал кожу и мышцы, пропилил груднкю клетку, обнажил сердце, рассек его и соединил вены и артерии с механизмом искусственного кровообращения, находящимся рядом со столом. Потом наложил на лицо Кемпси маску и включил кислородный насос. Прошло двадцать секунд объективного времени.
Фойл замедлился, проверил температуру Кемпси, сделал противошоковый укол и стал ждать. Клокочущая кровь шла через насос в тело Кемпси. Через пять минут Фойл снял кислородную маску. Дыхательный рефлекс поддерживался. Кемпси жил без сердца. Фойл сидел у операционного стола и ждал. На лице его ярко горело его клеймо.
Кемпси лежал без сознания.
Фойл ждал.
Наконец Кемпси пришел в себя и закричал.
Фойл вскочил, затянул ремни и склонился над распростертым телом.
– Здравствуй, Кемпси. Кемпси кричал.
– Взгляни на себя, Кемпси.
– Дай мне умереть, дай мне умереть, ради бога!
– В чем дело? Что, больно? Я умирал шесть месяцев и не выл.
– Дай мне умереть…
– В свое время. В свое время… если будешь вести себя как следует. Шестнадцатого сентября 2336 года ты находился на «Ворге»…
– О, боже, дай умереть…
– Ты был на «Ворге»?
– Да.
– Вам встретились остатки кораблекрушения. Обломки «Номада». С «Номада» попросили помощи, вы прошли мимо. Так?
– Да.
– Почему?
– Господи! О, господи, помоги мне!
– Почему?
– Боже мой!
– На «Номаде» был я, Кемпси. Почему вы обрекли меня на смерть?
– О, боже мой, боже мой! Господи, спаси меня!
– Я спасу тебя, Кемпси, если ты мне ответишь. Почему вы бросили меня?
– Мы не могли.
– Не могли взять на борт? Почему?
– Беженцы.
– А-а, значит я верно догадался. Вы везли беженцев с Каллисто?
– Да.
– Сколько?
– Шестьсот.
– Это немало, но ведь еще для одного места хватило бы? Почему вы меня не подобрали?
– Мы их прикончили.
– Что?!
– вскричал Фойл.
– За борт… всех… шестьсот человек… Раздели донага… забрали их одежду, деньги, вещи, драгоценности… За борт, всех, пачками… Боже! Одежда по всему кораблю… Они кричат и… о, Господи, если б я только мог забыть! Женщины… голые… синие… вокруг нас. Одежда… Везде одежда… Шестьсот человек!
– Вы взяли с них деньги, даже и не думая везти на Землю? Ты, сволочь, отвечай, быстро!
– Да.
– Почему не подобрали меня?
– Все равно пришлось бы тебя выбросить за борт.
– Кто отдал приказ?
– Капитан.
– Имя!
– Джойс. Линдси Джойс.
– Адрес!
– Колония Склотски, Марс.
– Что?!
– Фойл был оглушен.
– Он - Склотски? Я шел по его следам, я гнал его год, я все отдал… и не могу прикоснуться… причинить боль… заставить почувствовать то, что чувствовал я?!
– Он отвернулся от корчащегося на столе человека, равно корчась от крушения всех надежд.
– Склотски! Единственное, о чем я никогда не думал… Что мне делать? Что же мне делать?!
– ревел он в ярости. Клеймо ярко пылало на его лице.
Фойл пришел в себя от стона Кемпси. Он шагнул к столу и наклонился над рессеченным телом.
– Давай-ка напоследок все уточним. Этот Склотски, Линдси Джойс, приказал избавиться от беженцев?
– Да.
– И бросить меня гнить?
– Да. Да. Ради всего святого, довольно. Дай мне умереть.
– Живи, свинья!… мерзкий и бессердечный ублюдок! Живи без сердца. Живи и страдай. Ты у меня будешь жить долго, ты…
Уголком глаз Фойл заметил яркую вспышку и поднял голову. Его горящий лик заглядывал в большой квадратный иллюминатор каюты. Фойл прыгнул к иллюминатору. Пылающий человек исчез.