Тигр в колодце

Пулман Филип

— Я купил его специально для тебя, — напомнил он уже в десятый раз. — Искал на Фаррингтон-роуд. Несколько часов потратил. Он обошелся мне в три пенса. Очень полезная книга. Давай работай. Как называется эта птица?

Он дрожащими руками раскрыл книгу. Билл взглянул на изображение совы и нахмурился, пытаясь разобрать, что написано под картинкой.

— М-м… это сова, да? «Совы… обычно… обитают… среди старых… старых…» У меня не получается, мистер Кипнис.

— А ты посмотри повнимательней. — Старик заглянул в книгу. — «Развалин», сынок. Видишь, начинается с «Р», потом «аз» и в конце «валин». Развалин. Давай дальше сам.

— «Развалин и внутри… пус… пустых деревьев». — Закончив предложение,

Билл почувствовал громадное облегчение; это значило, что он потихоньку продвигается в своих занятиях. Мелкие словечки в тексте уже были ему понятны: он видел их, как будто заглядывал в знакомую комнату через окно. И с каждым днем он видел все больше, вскоре стал различать длинные слова, пытался угадать, что они значат, и, как правило, угадывал верно. Вскоре он наверняка сможет сам читать «Коммунистический манифест». — «Она питается… э-э… маленькими… зайцами, кроликами», посмотрите, мистер Кипнис, тут, по-моему, написано «кролики». Кролики, да?

— Точно, сынок. Молодец. Это хорошая книжка, я дело говорю. Здесь много мудрых вещей написано. Давай дальше…

Мистер Кипнис рассеянно огляделся по сторонам. Они находились в доме на Дин-стрит, Голдберга не было. Меламед подошел к Биллу поближе, наклонился и тихо произнес:

— Тут ходят слухи… Скажи мистеру Голдбергу, что его ищут. Полицейские. Ему бы надо залечь на дно на какое-то время. Я слышал, эти ищейки рыскают повсюду, разнюхивают. Скажи ему, ладно?

— Полицейские? Но почему?

— Мне-то откуда знать? Но ему лучше не высовываться. Зачем лезть в неприятности, если можно их избежать?

— А если он не захочет прятаться?

— Евреям всегда приходится прятаться или бежать, сынок. Нам не везде рады. Так что остается только быть тише воды и не нарываться на неприятности. Конечно, в Иерусалиме все было бы по-другому. В Израиле. Но это будет уже не с нами, не сейчас. — Мистер Кипнис громко вздохнул, его старческие глаза заблестели. Пальцы нащупали жестяную фляжку в кармане, и он кивнул на книгу. — Давай, сынок, что там дальше про сову? Не зевай.

Хмурясь, Билл снова вернулся к своему учебнику. Убегать, не нарываться на неприятности — это не было похоже на Голдберга. Или Малыша Мендела. Ведь, должно быть, есть евреи, которые не бегут. Что бы подумала о нем Брайди Салливан из Ламбета, если бы он сам повернулся и дал деру? Да она нашла бы себе другого — Лайама, например.

— И не забудь, — напомнил старик, — передать ему мои слова.

— Хорошо, мистер Кипнис. Но он не побежит, вот увидите. «Она питается… маленькими зайцами, кроликами, крысами, мышами и птицами. Она… ищет добычу, когда… наступает ночь…»

В восемь часов вечера служанка открыла дверь кабинета, где Салли писала кое-какие письма.

— К вам женщина, мисс.

Это была Маргарет. Салли легонько вскрикнула, и они бросились друг другу в объятия.

— Ты получила… Он пришел…

— Салли, ты себе не представляешь…

У Маргарет было взволнованное выражение лица. Салли подвинула ей стул и приготовилась слушать.

— С четверга, весь вчерашний день и сегодняшнее утро, в контору приходили люди, ревизоры, все проверяли: каждое письмо, каждую запись — все-все. Первый раз они пришли вчера утром. Хотели все забрать. У них был ордер, но я внимательно его прочитала, и там не было ни слова о том, что они имеют право что-либо забирать. Тогда я побежала вниз, велела привратнику запереть дверь, а сама бросилась к тому адвокату, мистеру Вентворту, ты его помнишь — тот хромой. Он был неподражаем! Он тут же поднялся со мной, взял у них ордер, а то эти люди уже были готовы вышибить дверь. Так вот он сказал им, что, если они посмеют это сделать, он подаст на них в суд за причинение материального ущерба. В общем,

я тут же наняла его, и он проследил, чтобы они ничего не унесли, а искали лишь в офисе. Салли, они разбирают весь наш бизнес по кусочкам! Причем мистер Вентворт выяснил, что охотятся не только за твоими деньгами, а хотят прибрать к рукам все наше дело. Он видел какие-то бумаги и говорит, что они хотят свернуть все операции на том основании, что наша компания неправильно зарегистрирована. Все опять возвращается к твоему мнимому браку. Эти люди говорят, поскольку ты не ставила мужа в известность, что проворачиваешь сделки с его деньгами, все твои активы незаконны. Они творят что хотят… Я весь день торчала в офисе, пыталась разобраться, что к чему, задержать их, но, думаю, они сделали все, что хотели. Мистер Вентворт оказался на редкость усердным, он все сразу понял, работал быстро, как только возможно, пытался затормозить их работу — всякие судебные предписания, иски, не знаю, чего только ни приносил, в общем, задержал их до понедельника. Но он не может действовать без твоего разрешения. Если он просмотрит бумаги твоего дела против Пэрриша, может, ему удастся найти какую-нибудь лазейку. Но они, Салли… они были так грубы… Как будто им дозволено входить куда угодно и забирать все, что вздумается. Представляю, что ты чувствуешь — загнанная, испуганная. Это ужасно.

Хладнокровная, ироничная Маргарет выглядела совершенно беспомощной. Салли была потрясена.

— Ну а с тобой-то что случилось? — продолжала Маргарет. — Как ты здесь оказалась? Что это за место? Что за человек приходил к нам в контору? О, не волнуйся, мы с ним говорили наедине, без этих… Как Харриет?

Салли рассказала ей все, что с ними стряслось. Прошло только два дня, а все произошедшее казалось каким-то нереальным, чересчур сказочным. Закончила она пересказом своего странного разговора с мистером Бичем и открытием насчет опиума.

— Маргарет, не знаю почему, но я все время об этом думаю. Что-то здесь не так. Но этот адвокат, мистер Вентворт, он правда возьмется за мое дело? Ты ему доверяешь?

— Да, доверяю. Он шустрый такой, умный и честный. Думаю, у него не так много клиентов. Просто внешне он не располагает к себе. Ведь адвокатов обычно выбирают по одежке, а у него такой старенький кабинет. Но, увидев, что он для нас сделал, я доверюсь ему во всем. Дело только вот в чем: тебе нужно сдаться полиции.

— Ни за что! Как такое вообще могло тебе в голову…

— Послушай. Адвокат не сможет тебе помочь, если ты будешь прятаться. Он только накличет на себя неприятности; а тогда вообще не останется ни малейшей надежды. Нужно действовать в рамках закона. А как только ты сдашься полиции и встретишься с ним, он сможет договориться, чтобы тебя отпустили под залог, а Харриет взяли под опеку суда и не подпускали к ней Пэрриша. Он возьмет все необходимые бумаги у твоего прежнего адвоката и тут же начнет работать. Но до тех пор у него связаны руки.

Салли встала и подошла к окну. За ним она увидела лишь тьму, разбавленную несколькими тусклыми газовыми фонарями. Большая часть Уайтчапела — главные улицы, по крайней мере, — ранними вечерами была довольно оживленной, бары открыты, торговые ряды полны покупателей, но на этой тихой улице никого не было.

Салли прижалась лбом к холодному стеклу. Если Вентворт действительно хороший адвокат, он сможет бороться со всем этим безумием. Ходатайство Пэрриша отклонят, Харриет будет в безопасности, она сама получит обратно свои деньги, дело будет спасено.

Но где-то там, во мраке, затаился Цадик, который все это затеял. Если избавиться от Пэрриша, ничего не изменится — Цадик очень хорошо маскируется, и его связь с Пэрришем будет невозможно доказать. К тому же он будет в курсе случившегося и заляжет на самое дно.