Тигр в моей голове 2

Аргус

— Вот у тебя характер, — вздохнул Анатолий, — правду говорят, что настоящая женщина из ничего способна: сшить платье, приготовить салат и устроить скандал! Всегда найдешь к чему придраться!

— Ты сам виноват! — тут же заявила девушка.

— Это почему? — удивился юноша.

— Ты слишком добр ко мне, терпишь меня и мои выходки. Ты своим терпением приручил меня к себе. Теперь я твой крест. Вот и неси его.

— Вроде бы такие кресты люди сами на себя берут, — улыбнулся такому нахальству Анатолий.

— А я решила лично тебя удостоить такой чести и его на тебя возложить. Или покласть? — лукаво улыбнулась Беатриче. —

Или ты не хочешь? А как ты собственно хотел? Хочешь заняться сексом со мной, так заслужи это. Тем более, что на твоей шее я уже сидела тогда, в спортзале.

— Не знаю уже, по силам ли мне такая ноша, — рассмеялся ее собеседник. Беатриче стала серьезной. Лицо ее отражало лишь тень глубокой печали:

— Это я прикалываюсь, Толя, потому что не знаю как начать этот рассказ. Для девушки о таком вспоминать очень болезненно и неприятно. Но я приняла решение и… всё тебе расскажу. Только пообещай, что никому не передашь. Например, Лёне. Даже Софа толком ничего не знает.

— Обещаю, да мне и некому рассказывать. Не бойся.

— Я не этого боюсь.

— А чего?

— Того, что после моего рассказа ты изменишь свое отношение ко мне. А бы этого не хотела. Мне с тобой так спокойно и хорошо, как давно уже не было даже рядом с членами моей семьи.

— Знаешь, Бетти, — улыбнулся Анатолий, — после всего того, что ты мне уже устроила и сказала, не думаю, что смогу относиться к тебе хуже, чем сейчас.

— Хорошо. Пусть будет, что будет! — и девушка начала свой рассказ.

РЕСПУБЛИКА ИТАЛИЯ. РИМ. ПОЛГОДА НАЗАД

— Говорю тебе, Бетти, он такой милый, просто душка! — Лаура рассказывала кузине о своем ухажере. Они сидели на большой кровати в роскошной римской квартире родителей Беатриче. К слову сказать, сама Лаура — дочерью сестры ее отца.

Лаура — племянница папы Беатриче, по линии мамы. Ее отец был итальянцем. Он принадлежал к одному обедневшему дворянскому итальянскому роду, чем невероятно гордился. Хотя на самом деле, был обыкновенным голодранцем. Тем не менее, социальное положение ему не мешало обладать жгучей итальянской внешностью, которая неотразимо воздействовала на женские сердца.

С сестрой отца Беатриче он познакомился в год, когда — по делам фирмы — приехал работать в постперестроечную Россию. Не ясно, что на него произвело большее впечатление — сама девушка, или богатство ее брата — но он стал ее так плотно окучивать, что результаты этой страсти скоро стали весьма заметными. И привели в конце концов, к рождению дочери Лауры.

Узнав, что жить на богатства жены не придется, а нужно будет и дальше работать, итальянский мачо испарился обратно на свою историческую родину. Но был там найден людьми брата. После чего ему ласковым вразумительным словом, носком и каблуком подбитого кожей яка ботинка, доходчиво объяснили, что с девушками так себе вести нельзя. Он с готовностью, целыми, не переломанными пальцами правой руки — левой повезло меньше — подписал признание Лауры своей дочерью и передаче ей дворянского титула. После чего его выбросили на все четыре стороны. А точнее — в Тибр. С настоятельным убеждением — забыть о существовании: как самой Лауры, так и ее матери. Тем не менее Лаура — с тех самых пор — стала носить титул графини.

Многие в России думают, что дворянские и аристократические

титулы являются историческим анахронизмом и пережитками прошлого. Да, для таких стран как США, у которых нет долгой собственной истории, возможно, это и так. Но для стран с долгой историей, все обстоит совсем иначе. Да, многие дворяне обеднели и их титулы уже мало что значат. Но есть и такие, кто сохранил свое главное богатство — землю. Которую они сдают в аренду и прекрасно живут на эти деньги. Ну а их фамильные замки набиты таким количество антикварных вещей, что их ценность и стоимость вообще не поддается оценке.

Конечно, отец не передал Лауре никакого семейного наследства — кроме фамилии и титула. Но она в этом и не нуждалась. Ее дядя купил ей… точнее своей сестре, в Тоскане, шикарное поместье и квартиру в Риме. К поместью прилагались обширные земли, которые арендовали местные крестьяне выращивая виноград и фрукты. Что приносило неплохой доход.

В Риме, где постоянно жили обе семьи, девочки ходили в частный лицей с «говорящим» названием «Юлий Цезарь». Это было закрытое учебное заведение, где учились отпрыски древнейших фамилий города. Причем к ним не относились дети министров и другой чиновничьей обслуги истинных правителей страны. Отцу Беатриче пришлось приложить немало усилий, и еще больше денег, чтобы устроить туда дочку и племянницу. Если бы он знал, чем все закончится, он бы нашел этим деньгам более лучшее применение.

Учебная программа кардинально отличалась от Болонской системы. Как шутили преподаватели, Болонская система — для болонского быдла. Никаких ответов на список вопросов. Только развернутые устные и письменные ответы. Много самостоятельной и творческой работы. Это и привлекло родителей Беатриче. Там готовили настоящую элиту и не только Италии, которая стояла за спиной клоунов-политиков, и управляла Историей.

После того, как девушки закончили гимназические классы, они сдали экзамены на поступление в лицеистские классы. Тогда и началась эта история.

В их классе сразу образовалось несколько группировок. Первую возглавлял Марк Тускулани — представитель одной из древнейших фамилий не только нобилей города Рима, но и всей Италии. Вторую возглавила наследница менее старинного, но куда более богатого рода Массимо — по имени Юлия. Девочки, как иностранки, благоразумно держались в стороне от этих интриг. Держались, пока Лаура не влюбилась в Марка Тускулани. Как не отговаривала ее Беатриче оставить это увлечение, как совершенно бесполезное, так та не унималась.

Ее интерес не ускользнул от внимания молодого Тускулани. Он счел это оскорблением для себя. Какая-то варварка из дикой и отсталой страны — где ее предки бегали в шкурах по диким лесам за такими же дикими животными, когда его предки уже строили каменные города и брили бороды — вдруг решила, что она может претендовать на его благосклонность.

Нет, позабавиться с ней он был не против, но не больше. Но она вдруг заявила ему, что не подходит для одноразовой девушки, а хочет серьезных отношений. Серьезных отношений? Больше всего Марка поразило, что она считала его равным себе! Когда, он пришел в себя от неслыханной наглости этой плебейской выскочки, он решил ее проучить. И проучит не так, как это делают плебеи — грубо и примитивно — а так, как поступают истинные нобили. Тонко, изощренно, согласно искусно разработанному и выполненному плану.