Тигр в моей голове

Аргус

— Это совершенно излишне, но и так откровенно его унижать не нужно! — настаивала мама.

— С каких пор, мама, тебя стали волновать чувства простых людей? — с удивлением спросила Беатриче.

— Это не простой босяк! Он смог проникнуть в наш дом! Поэтому он, как минимум, очень опасен. А с такими людьми нужно быть: во-первых, очень осторожными; а во-вторых, — мама понизила голос, — более благосклонными.

— Зачем осторожными я поняла, а зачем мне с ним быть более благосклонной?

— Чтобы с помощью своего женского влияния управлять такими грубыми,

но сильными животными! — твердо ответила мама. — Доченька, ты сама сказала, что он твой одноклассник. Класс для тебя новый. В нем, наверняка, уже есть свои группировки. Да, учиться тебе там всего год. Но этот год нужно провести в комфортной обстановке. И вот что тебе там делать? Войти в какую-нибудь существующую группу? Но на каких условиях? Там уже есть свои лидеры. А ты не из тех, кто будет ходить под кем-то. Я уж тебя знаю.

— Мама, у меня есть уже Софа и Леня. Я могу с ними общаться, зачем мне нужен еще кто-то? — возразила дочка.

— А какой статус в классе у них? И потом, в школе это может и пройдет, а в институте? И уж тем более потом — во взрослой жизни? Ведь всю жизнь не отсидишься одиночкой и в стороне от окружающего мира. Тебе нужно научиться управлять другими людьми, чтобы потом использовать их в своих целях. Вот скажи из четырех людей: сильного и умного, художественного одаренного и манипулятора — кто будет самым успешным?

— Сильный! — крикнул младший брат.

— Это детские рассуждения, — сказала мама авторитетно. — Самым успешным будет манипулятор! Он уговорит сильного служить ему своей силой, умного — своим умом, а художественно одаренного — своим талантом! И школа — это лучшее место, где нужно начинать этому учиться!

— Мама, что конкретно ты предлагаешь? — спросила заинтригованная Беатриче.

— Я предлагаю тебе приручить это животное, для своей выгоды. Вместо того, чтобы его бесполезно дразнить.

— Зачем?

— Для того, чтобы создать в классе свою группировку и говорить с остальными — главными игроками — с позиции силы. Софа и Леня, это скорее твоя массовка. Что-то вроде свиты. А вот он — это твой силовой ресурс, твой кулак!

— Зачем мне нужен кулак? — пожала плечами дочка, откровенно не понимая мудреных хитросплетений придуманных мамой.

— Бетти, никакие: остроумие, язвительность и интеллектуальное превосходство, ничего не стоят против грубой силы. Всегда может появиться тот, кто во время игры в шахматы, проигрывая, просто смахнет все фигуры с доски. Помнишь Александра Македонского? Когда он не смог распутать Гордиев узел, он вытащил меч и просто разрубил его! А Юлий Цезарь, перейдя Рубикон и войдя в Рим, взял деньги в государственной сокровищнице. А когда народный трибун преградил ему дорогу и спросил кто ему позволил это сделать, ибо это было строжайше запрещено, тот похлопал ладонью по своему мечу и ответил: — Вот он!

— Я начинаю тебя понимать, мама!

— Вот и сделай так, чтобы этот дикий зверь стал ручным в твоих нежных, но твердых руках!

— Легко сказать, — вздохнула дочка. — После того, как я ему так нагрубила, он может и смотреть на меня

не захочет.

— Доча, — улыбнулась ее мама, — не забывай. У мужчины две головы. Одна наверху — большая, а внизу вторая — поменьше. Но крови для того, чтобы та или иная голова работала нормально, хватает только на работу одной.

— Что ты имеешь ввиду? — с подозрением спросила Беатриче. — Я даже думать не могу, чтобы у нас с ним что-то было!

— Речь вовсе не об этом! — строго сказала мама. — Еще чего не хватало! Вы как черт и ангелочек! Но! Используй свою женскую красоту, обаяние и нежность. Ничего определенного. Намеки, неясные обещания, улыбка, жесты и доброе слово. И он нарисует все остальное, в своей одержимой похотью голове, сам. Он представит себе именно то, что очень хочет представить. Что ты в него влюблена! И, ради вот этих своих бредовых мечтаний, будет служить тебе. Надеясь на твою благосклонность. То приближая его к себе, то отдаляя его от себя — ты будешь им управлять!

— И как долго это сможет продолжаться? Ведь рано или поздно ему может стать мало одних слов и улыбок. А если он захочет вдруг большего? — засомневалась Беатриче.

— Ну это как пойдет. Есть такая картина — «Театр» — советский двухсерийный художественный телефильм тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, снятый на Рижской киностудии, режиссёром — Янисом Стрейчем. Эта экранизация одноимённого романа Сомерсета Моэма, вышедшего в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. Натурные съёмки картины прошли в Риге. Рассказывать весь сюжет не буду, но суть его в том, что главная героиня — Джулия Ламберт — которую играет Вия Артмане, всю жизнь манипулирует своим поклонником лордом Чарльзом Тэммерли, много лет безответно влюблённым в нее, так и не допустив его к своему телу. А ты будешь учиться с этим юношей только год.

— Ну а если он начнет приставать? — не отступала дочка.

— Тогда ты ему прямо скажешь, что он похотливое грубое животное, одержимое грязными мыслями, которое придумало себе неизвестно что, и которое приняло твое доброе отношение к нему, за нечто большее! — рассмеялась мама. — Самое главное то, что это будет чистая правда. И просто прогонишь его.

— Я все поняла. Мама, с чего начать? — сразу перешла к делу Беатриче.

— Сейчас поднимешься к папе в кабинет и извинишься за свою грубость. Кроме того, пригласишь гостя к обеду, — деловито стала перечислять список необходимых мероприятий опытная взрослая интриганка. — А потом придумаем, что делать дальше.

— Поняла, мамуля! Спасибо! Ты у меня такая умная, — Беатриче вскочила из-за стола, поцеловала маму и побежала на второй этаж.

Когда Шеф и юноша вошли в рабочий кабинет хозяина дома, тот подошел к сейфу, набрал код и вытащил оттуда три пачки: две с купюрами по сто евро и одну с купюрами по пятьдесят евро. Закрыв сейф, он протянул деньги молодому человеку.

— Надеюсь, мы в расчете? — уточнил Шеф.

— Конечно! С Вами приятно иметь дело, — улыбнулся Охотник, принимая купюры и пряча их в карман.