Тигр всегда нападает сзади
Шрифт:
Лес повернулся к Кире:
– А вы какой рисунок заказывали?
– Вы что, Алексей, полагаете, я это сама придумала? – вспылила Кира. – У меня фантазия не столь буйная. Бедная, я бы даже сказала, фантазия у меня.
– Вы явно наговариваете на себя сейчас, – Алексей дружелюбно улыбнулся и торопливо уточнил: – Я говорю исключительно о ваших романах.
– Спасибо на добром слове. Но давайте вернемся к нашей изгороди.
– Конечно. Я потому и спрашиваю, какой именно рисунок вы просили изобразить на ограде?
Кира пожала плечами.
– Мне
Прораб хихикнул:
– Ну так это орхидея и есть. Только немного модифицированная.
– Кажется, я догадываюсь, откуда ветер дует, – поморщился Алексей. – Не переживайте, Кира Даниловна, все будет сделано в лучшем виде.
В дизайнерском отделе было прохладно и тихо. Петр Свиридов, которого когда-то принимал на работу сам Лес, поднял голову и поприветствовал начальника кивком головы. Второй дизайнер – Слава Игнатьев, худосочный и писклявый, сидел спиной к двери, скрючившись и переплетя в сложном узле ноги. За ухо он заложил карандаш, сутулая спина вызывала жалость и брезгливость. Отчего так получалось – Алексей не знал. Но почему-то Игнатьев у него всегда ассоциировался с гиеной, отбившейся от стаи: лопоухие уши, вздернутый ноздрями вверх нос и впалые бока.
Он взял стул и присел с Игнатьевым рядом, положив локти на два соседних близко поставленных стола:
– Слава, скажи, пожалуйста, заказ номер три-ноль-ноль-пять – твой?
Он положил квитанцию на стол. Игнатьев мельком глянул в нее и начал елозить курсором по экрану компьютера, разыскивая нужную папку.
– Мой, – пискнул он.
– А скажи-ка мне, дорогой Слава, чего ты там такого креативного изобразил?
Игнатьев втянул голову в плечи и икнул.
– Это стилизация, – жалобно проблеял он.
– Да, я понял. Это – стилизация. А ты уволен.
Разозленный донельзя Алексей направился в приемную, где и столкнулся с розовощеким и веселым Вадимом Борисовичем.
Ульяна алела как маков цвет, и Алексей, машинально отметив это, подумал, что Кира была права: у Борисыча роман с секретаршей. Выслушав Леса, Вадим ковырнул зубочисткой в зубах и скептически сказал:
– А зачем его увольнять? Предлагаю убытки покрыть за счет Игнатьева. Будем высчитывать из его зарплаты.
– Вадик, зачем нам нерадивый работник? – удивился Лес. – От его «творчества» можно еще больший убыток понести. Лучше пусть идет с миром.
– Понимаешь, – заговорщицки понизил голос Вадим Борисович и, с тревогой оглянувшись на печатавшую что-то Ульяну, взял Леса под руку и отвел его в сторону. – Меня за него оттуда просили.
И он многозначительно показал пальцем вверх.
– Каширин, если этот вундеркинд еще что-нибудь напортачит, я с тебя высчитаю все, плюс за моральный ущерб.
– Слушаюсь, мой генерал, – дурашливо козырнул Вадим.
Глава 6
Настоящее время. Следственный
– Алексей, расскажите, пожалуйста, как относилось ваше окружение к браку с Кирой? – спросила Лариса.
– Мое?
– Ваше, вашей жены. В общем, все близкие и знакомые вам люди.
Алексей пожал плечами:
– Да по-разному. В основном осуждали. Как же – неравный брак!
– А вас это не смущало?
– Противно порой было. Но строить свою жизнь в угоду мнению окружающих я бы ни за что не стал.
– А мне вот еще что интересно. В то злополучное утро вы принесли жене кофе в постель. Или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаетесь.
– Я этого не понимаю.
– А чего тут понимать? Пошел на кухню да сварил кофе. Обычное дело.
– Вам не кажется это странным?
– Чего же тут странного?
– Когда приносят кофе в постель, подразумевается, что будет приятное утро и хороший день.
– Естественно.
– То есть, если вы не имеете прямого отношения к исчезновению вашей жены, то можно предположить, что был какой-то толчок. У вас произошла накануне ссора?
– Да что ж меня все хотят убедить, что я ссорился с Кирой. Нет! Не было у нас никаких размолвок. Никогда.
– Вы не понимаете, – Лариса напряженно наклонилась через стол, вглядываясь в глаза Алексея. – Если была ссора, значит, возникла какая-то минутная вспышка. Толчок. Состояние аффекта, если хотите. Но не обдуманный план. А вам вменяется именно наличие преступного умысла.
Лес молчал, не отвечая. Взгляд его был рассеянным и ничего не выражал. Странное равнодушие к собственной судьбе, абсолютно не понятное Ларисе. Она даже не могла точно сказать, чего больше ей сейчас хотелось: взять его за плечи и как следует встряхнуть или двинуть чем-нибудь тяжелым, чтобы он наконец проснулся. Но вместо этого она стала терпеливо растолковывать Лесу, в чем состоит ее мысль.
– Если убийство было совершено не в порыве, под воздействием эмоций, значит, это продуманное действие. Скажите, Алексей, у вас был план убить свою жену?
Лес вздрогнул.
– Нет, – подавленно ответил он.
– Вот! – удовлетворенно сказала Лариса. – А судить вас будут именно за это. Кстати, кому принадлежала идея провести время в Австралии?
– Я вас не понимаю.
– Я хочу знать, кто первый предложил после вступления в права наследства остаться отдохнуть на побережье?
– Не понимаю, что в этом преступного. Ну остались мы на какое-то время, и что с того?
– У вас ведь производство, вам следовало бы поторопиться в Москву.
– Работают же сейчас без меня, ничего страшного не происходит.
– И все-таки кому первому в голову пришла эта идея?
Алексей пожал плечами:
– Да не помню я уже. Кажется, обоим одновременно. Кто-то из нас мысль начал, другой закончил.
– Вы зря так легкомысленно улыбаетесь. Следствие располагает собственноручно написанной вами распиской о получении в долг очень большой суммы денег.