Тигр всегда нападает сзади
Шрифт:
– И сколько же конкретно, разрешите полюбопытствовать?
– Называется миллион долларов.
– Бред. Я такой суммы в глаза не видал и никаких расписок не писал.
– А на меньшую сумму писали?
– Никаких не писал, – вспылил Лес. – Проведите графологическую экспертизу, в конце концов, и все станет ясно.
– Ну да, ну да, – задумчиво пробормотала Лариса. – Конечно, все будет сделано, и графологическая экспертиза – тоже. Но вот результат, боюсь, окажется несколько неожиданным для
– А точнее?
– Не в нашу пользу.
– Откуда такая уверенность?
– Понимаете, Алексей, эту записку прислали по почте. Дескать, для того, чтобы помочь следствию и объявиться потом в качестве свидетеля. Если это подделка – то вообще непонятно, зачем человеку делать столько бессмысленных телодвижений. Если он, конечно, не псих.
– Мне версия с психом нравится больше.
Лариса задумчиво покачала головой:
– У меня на этот счет есть большие сомнения. Попробуйте все-таки вспомнить, когда вы это могли написать и при каких обстоятельствах.
Два года назад. Июнь
«Когда я читаю «Бхагавад-Гиту», я спрашиваю себя, как же Бог создал Вселенную? И все остальные вопросы кажутся излишними», – Лика, дочитав страницу, отложила книгу и закрыла устало глаза. Неделя выдалась бурная, клиенты все как на подбор – психи. То ли звезды так расположились, то ли просто не судьба спокойно после Лондона в работу втянуться.
Она вздохнула и посмотрела на часы.
– И куда это Кира запропастилась? – вглядываясь в конец аллеи, тоскливо протянула она. Две женщины преклонного возраста брели с мелкими, похожими на крыс, собачками на поводках и увлеченно о чем-то болтали.
Лика, прикрыв лицо книжкой, зевнула и откинулась на спинку садовой скамейки. Хорошо бы сейчас немного вздремнуть, но жесткая скамья да праздные гуляки не позволяли об этом даже мечтать.
– Здрасте, – вдруг раздалось прямо над ее головой.
– Рома?! Черт, ты меня испугал.
– Не черт испугал, а студент четвертого курса факультета журналистики Роман Максимович Королев.
Он со всего маху плюхнулся рядом с Ликой на скамью и, положив на колено ногу в роликовом коньке, задрал штанину.
– Разбил коленку, – потирая ушибленное место, сообщил он. – Ходят тут всякие с детьми и собаками, покататься нормально не дают.
– Где ж им еще ходить? А ты б под ноги смотрел, вот и не споткнулся бы.
– Так я и смотрел. А потом мелкой рыжей шавке стукнуло что-то в голову, и она как бросится мне наперерез! Чтоб ей никогда ни с кем не сконнектиться. Еще и брючину порвала, тварь, – он рассмотрел прокомпостированные в ткани дырки и вздохнул, – а я пытался не наехать на нее. Так резко вправо свернул, что налетел на бордюр и свалился в кювет. Вот и делай собакам добро.
– На газон, – уточнила Лика.
– В
– Думаешь, если бы придавил псину, то коленка цела бы осталась? От судьбы не уйдешь.
– Давить ее уже поздно, раньше надо было. Вон она, новую жертву ищет.
Он кивнул в направлении аллеи, ведущей к выходу, но Лика вместо собаки сразу увидела Киру. То есть собака там тоже где-то присутствовала, но Лике не было до нее никакого дела.
Кира шла в молочно-серых легких брюках и белой облегающей блузе, сосредоточенная и серьезная.
– Ну ладно, летчик, мне пора. Вон подруга моя уже идет. У меня с ней здесь назначена встреча.
– Вот эта? Красивая.
Лика помахала рукой, чтобы обратить на себя внимание Киры, и удивленно посмотрела на Романа:
– Ты еще здесь?!
– Уже уехал. Мы снова увидимся?
Он прищурил зеленые глаза и смешно сморщил веснушчатый нос, улыбаясь.
– Конечно. Увиделись же сегодня. Так что еще когда-нибудь – обязательно.
– А телефончик можно попросить?
– Может, тебя еще на прощание и поцеловать? – ехидно огрызнулась Лика. – Я же сказала, мне сейчас некогда. Важное дело у меня.
– Никакого дела у вас нет.
– Откуда ты знаешь?
– Я ясновидящий. Кстати, вы мне так и не сказали, как вас зовут.
– Зачем?
– Буду вас поминать в своих утренних молитвах.
Лика наморщила лоб, соображая.
– Чё-то не могу понять, ты мне нечто неприличное сказал или серьезно молиться собрался?
– Молитва – это обращение верующего к богу, – снисходительно пояснил Роман.
– Ах, ты в прямом смысле. Ну, тогда ладно. А то тетенька испугалась, что ты ей про совсем другое говоришь.
– Так скажите, как вас зовут?
– Вот пристал. Анжелика меня зовут. Для друзей – Лика. Все, иди, свободен.
Она протянула ему руку на прощание, а он вдруг старомодно и галантно ее поцеловал. Вот так прям наклонился, как положено по этикету, и приложился губами к тыльной стороне ладони.
– Ого! – оценила пассаж Лика. – Откуда такие учтивые манеры?
– Мой прадед – белый офицер.
– И что, он еще жив?!
– Похоронили двенадцать лет назад. Но я все помню.
– Прости. Ты, наверное, очень любил его.
Лицо парня просветлело, как будто он подумал о солнышке.
– Он был необыкновенным, мой дед. Я рад, что успел познакомиться с ним и целых восемь лет прожить рядом.
– Ладно, Рома. Мне и правда пора.
– Это кто? – спросила Кира, подходя к Лике и указывая глазами на удаляющегося Романа.