Тигрушка (сборник)
Шрифт:
В конце августа была назначена официальная подпись у нотариуса, т. е. дом продавался, а в начале августа Алена решила слетать на недельку в Москву – проведать маму, посетить Институт Бурденко. В Москве – трагическая смерть Алены. Майя впадает в полную прострацию. Ира продолжает сидеть в Биаррице, ибо все с домом застопорилось, права подписи нет ни у Майи, ни у Алеши. Ира смогла договориться с нотариусом и с покупателем-соседом, чтоб те ждали. И она ждет – страшно бросать дом без хозяина. И вот тут тайны девичьи я вынужден нарушить. Ждет Ира не одна, а с тремя… котятами. Видимо, еще Вася и Майя подкармливали пришлую кошку, уже при Алене она привела трех котят. Алена и Ира – обе кошатницы – выставляли для них в саду еду, но в дом не пускали. К сентябрю котята подросли и, пользуясь тем, что Ира одна, при первой возможности врывались с дом и прятались под кроватями. Повторяю, дом чужой, поэтому Ира вытуривала котят в сад, но утром она видела в нижнем окне три
Шестого июля 2009 года Василий Павлович оказался на полпути к Луне, а через пару дней московской милиции пришлось перекрыть движение по Большой Никитской. Никто не ожидал, что в наше время ничего не помнящих телевизионных идиотов столько народу будет рваться в ЦДЛ – проститься с любимым писателем.
А мы простимся с Биаррицем и вернемся к Тигрушке. Точнее, к Тигрушке в Париж вернулась Ира. И не потому, что у Алеши поменялись планы и он, договорившись с Майей Афанасьевной, решил взять дом себе и попросил Аллу как адвоката заняться этим делом, делом по французской юрисдикции весьма сложным. Ведь дом на последней стадии оформления продажи и… Но не будем вдаваться в нотариально-законотворческие тонкости, они Иру не касались. У нее была другая проблема, простая и непреодолимая. Она все хуже ходила, и настал момент, когда дорогу, которая поднималась от аксеновского дома к ближайшей продуктовой лавке, она пройти не могла: сердце не выдерживало. За Ирой приехала Лиза и отвезла ее прямо в Тигрушкины объятия. Думаю, что отношения они не выясняли, Тигрушка инстинктивно догадался: отныне без всякой юридической казуистики Ира – его собственность, никуда от него не денется.
И впрямь, пошли для Тигрушки счастливые дни. Конечно, он любит Лизу. Но Лиза уходит рано, приходит поздно, да еще уезжает в командировки. А Ира здесь, под боком, ну встанет, приготовит еду, иногда спустится в ближайший магазин или в аптеку, а так основное время в постели – читает книги или говорит по телефону. Для домашнего кота лучшей клиентки не найти. Можно с ней рядом полежать, поспать, погреться, заставить в неурочный час себя покормить или дать воды из-под крана, поиграть, обидеться, спрятаться, а когда она начинает волноваться: дескать, куда он подевался? – неожиданно выскочить, да еще слегка царапнуть, или спикировать с высоты на одеяло, как ангел небесный или (в зависимости от настроения) как подбитый бомбардировщик. Благодаря подслушанным разговорам, Тигрушка знал, что происходит в семье, у Ириных подруг и в большом мире, который гудит, грохочет, скрежещет внизу под окном и кричит неприятными голосами по телевизору. Но Тигрушке эти незнакомые миры и мелькающие рожи в телевизоре не грозят, в своей квартире, в своей крепости он хозяин, сюда точно исламистские террористы не придут, здесь все зависит от него, как он мяукнет, пискнет, заурчит, и на самом деле не он скачет около Иры, а Ира – около Тигрушки. Словом, барское существование, маленький французский Обломов. Учитывая Тигрушкин повышенный интерес к книжным полкам, он наверняка ознакомился с содержанием романа Гончарова и, может, брал пример с русского ленивого помещика. Однако вечером, в какой-то момент, Тигрушкино поведение резко менялось, он стремглав несся в прихожую и усаживался у двери. Минут через пять скрипел ключ и входила Лиза.
Увы, ничто не вечно. Тигрушка не учил этой истины в школе, но думаю – догадывался. Все чаще в телефонных разговорах Иры мелькало новое слово, Виллер, Villers-sur-mer. Пару раз из Москвы приезжал Сережа, и тогда Ира переселялась на кухонный диванчик, ибо по своим габаритам Сережа мог спать только в ее комнате. Тигрушку стали посещать странные видения из другой кошачьей жизни. Ему снился худенький веснушчатый мальчик, в панике удирающий от разъяренного кота дворовой породы. Неужели таким был Сережа? Куда исчез этот кот? Ладно, видения, сны – махнул хвостом, и они пропадали, но Villers как-то был связан с Сережей. Что-то он в Москве продал, что-то он купил в Villers-sur-mer, и это что-то требовало ремонта. Тигрушка навострил уши. Он понял из разговоров за столом, что Сережа и Лиза ездили в Villers. Вдруг совершенно неожиданно
Ира позвонила мне в Villers. Почему я в Виллере? А без объяснений нельзя? Ну, постараюсь коротко. Villers на берегу Ла-Манша. В Villers летом прохладнее, чем в Париже. Каждый год на какой-то летний месяц Алка снимает квартиру в модерновой резиденции, с бассейном и лоджиями, на холмах Villers. Мы с Машей там от звонка до звонка, а Алка присылает нам по очереди детей или приезжает всей семьей. Когда никого нет, я умудряюсь даже что-то писать. Villers не Deauville, московские знаменитости сюда не доезжают, хотя в нашей лоджии, с роскошным видом на море, сидели Вероника Долина, Виталий Дымарский… Стоп, затыкаю себе рот. Естественно, я был в курсе, что племянник Иры, Сережа, продал жилплощадь в Москве и с помощью Аллы купил квартиру в Villers, в которой Ира, тоже неравнодушная к Villers, будет проводить лето. М-да. Наболтал. Вспоминается плакат военных времен: «Болтун – находка для шпиона!» Что-то было в советской власти разумное…
Итак, звонит Ира:
– Завтра Лиза привозит меня в Виллер. Но не одну. Поэтому встречай нас на всякий случай. Мы позвоним с дороги.
– А кто с тобой? Таня, Райка или Ленусик из Москвы?
– Тигрушка!
– Как?
– Лиза взяла отпуск на неделю, чтоб меня там обустроить. Выяснилось, что Тигрушку не с кем оставить.
На следующий день я в боевой готовности. Телефон:
– Мы свернули с авторута на Довиль. Будем через полчаса. Тигрушка? Лучше не спрашивай.
Приехали. Первым делом выгружаем плетеную корзину с Тигрушкой. Мы с Лизой несем ее на этаж. Из корзины ни звука.
– Он дико орал всю дорогу. Мама пыталась его успокоить. Бесполезно. Давай откроем корзину, пока мама еще не поднялась.
Принесли. Поставили на пол. Ни звука. Переглянулись. Подняли крышку. Тигрушка сидит. Глаза открыты, но на нас не реагирует. Лиза его гладит, поставила в корзинку чашку с водой, говорит какие-то нежности. Тигрушка застыл как каменный.
Лиза:
– Главное, что живой. Давай его не трогать. Пусть придет в себя.
Через час, когда распаковали вещи, Лиза заглянула в корзинку и сообщила:
– Он выпил полчашки.
Часа через два мы наблюдали такую картину: Тигрушка, как инвалид, с огромным трудом вылез из корзины, медленно, на дрожащих лапах доплелся до приоткрытого стенного шкафа, обнюхал дверцу и забился в глубь полки с одеждой.
Мы договорились, что если завтра так будет продолжаться, то вызовем ветеринара. Если, конечно, в Нормандии ветеринары работают по воскресеньям и приезжают на дом.
Утром – никаких звонков. Понятно, Ира после всей нервотрепки наглоталась лекарств и спит. Днем – никаких звонков. Ну, если Ира не спала всю ночь, то спит сейчас. Но почему молчит Лиза? Или не хочет меня расстраивать?
Самому их беспокоить? Я решил, что спущусь в Виллер, пройдусь по центру города и посмотрю на их окна. Если занавески открыты, зайду в квартиру.
Чтобы обойти центр Виллера – четыре улицы, – мне обычно надо минут пять. А сейчас сезон, тротуары забиты публикой, кафе и рестораны полны, а по улице маршала Фоша, которая с набережной подымается на холмы, на магистраль, ведущую в Cabourg и Caen, непрерывным потоком тянутся легковушки, пикапы, автобусы, мотоциклы с французскими, голландскими, немецкими, бельгийскими номерами – Европа едет проводить летние каникулы на живописных берегах Нормандии и Северной Бретани. Улица Фош, где балкон Ириной квартиры, даже осенью и зимой не очень тихая, а сейчас грохочет, рычит, гудит, лязгает. Я смотрю на Ирин балкон и замираю от ужаса. Над всем этим уличным хаосом по металлическим перилам балконов, которые охватывают несколько домов, уже не на Ирином доме, а на третьем от ее квартиры, преспокойно разгуливает Тигрушка!
Потом все-таки днем его старались не пускать на балкон, но к ночи, когда улица затихала, он ускользал на поиски приключений. Однако больше всего Тигрушку манила Ирина комната, окно которой выходило на глухой двор. И сразу, почти на уровне окна, крыши хозяйственных построек различной вышины. А под крышами какие-то пустые пространства, нам не видимые. Уличных машин в глухом дворе практически не слышно, зато над двором парят и перекрикиваются чайки. Для кота такой двор привлекательнее, чем московский Парк культуры и отдыха имени Горького с его аттракционами. Тут можно – бесплатно и никого не боясь – прыгать с крыши на крышу, охотиться на чаек (якобы), прятаться в каких-то неведомых нам тайниках под крышами. Возвращался он со своих прогулок очень гордый собой и смотрел на нас с укоризной: дескать, что же вы мне не говорили, что существует такая свобода! Во всяком случае, в Виллере Тигрушка проводил времени на свежем воздухе больше, чем Ира. Конечно, с помощью Лизы Ира могла спуститься на набережную, иногда даже посидеть на пляже на раскладном стуле. Сложнее было подниматься, хотя от набережной до Ириного дома метров шестьдесят…