Тихая охота
Шрифт:
– Горячий котелок стоял, – шёпотом сказал Тимур.
– Постой здесь, – велел Алёха, а сам аккуратно побрёл к размочаленным кустам. Побродил там, нагнулся пару раз, что-то подобрал. Когда он отошёл в ельник, Тимур невольно поёжился, страшновато что-то стало. И тут он углядел блеск среди корней примятой травы. Присмотрелся, да это гильза от ружья.
– Зомбаки кого-то ночью атаковали, – вернулся Алёха, – Вот, гляди!
Он вытащил из кармана разорванную серебряную цепочку с редким восьмиконечным крестиком. Присмотревшись, Тимур заметил там буквы, а Христа не было.
– Кержацкий крест, –
– Так серебро их не пугает? – у Тимура чуть ослабли ноги, он начал побаиваться. – А как же с ними того..?
– Если им руку, ногу или голову отхватить или отстрелить, они отступают сразу же, – Алёха прищёлкнул языком. – А так пыряй, режь, пали, ничего не боятся, пока не отвалится от них кусок. Руки у них сильные, так что если к себе подпустил, то хана, короче. Пока так было.
Тимур показал ему гильзу.
– Кто-то матёрый здесь ночевал, – Алёха начал нервно покусывать губы. – Эх, пойти бы по его следам. Ладно, тебя отведу, на обратном пути постараюсь разобраться.
«Следопыт, прямо Дерсу Узала, Чингачгук!», – уважительно подумал Тимур.
– Ну я тупой, – вдруг медленно сказал Алёха и стал очень дотошно рассматривать ветки, траву чуть подальше от стоянки матёрого неизвестного. Обернувшись, махнул рукой Тимуру, дескать, подойди.
– Гляди, – он показал пальцем на ствол тонкой берёзки. – Видишь?
На белой плёнчатой коре Тимур заметил кусочек зелени, будто кто прилепил рваную травинку, сочную и яркую. Тут же Алёха ткнул пальцем вниз. Рядом с берёзкой лежали квёлые, уже сморщившиеся трёхлистники.
– Ну, многое становится ясным, – Алёха вернулся на берег. – Мужик здесь ночевал. Обкидался по сторонам раздуй-травой. Зомбаки припёрлись и встали. Он по ним пальнул пару раз, наверное, отстрелил кому чего и те пропали. А вот там, у берёзки, кстати, трава вообще смята и кусты сломаны. Там стопудов объект стоял. В него мужик и влупил от души раздуй-травой. Тот сразу дезертировал.
Он покрутил головой:
– Да, так и было. И росомаха потому у камня лежала. Смотрела, они любопытные звери.
– А что такое раздуй-трава? – Тимур с какой-то радостью даже начал глубоко дышать, есть, оказывается, средство от зомбаков и объектов, не только острый нож или доброе ружьё. Нагнулся, подобрал с десяток трёхлистников, понюхал и машинально сунул в карман. Мелькнула мысль показать жене, она же биолог.
– Он типа клевера, ну ты видел, – Алёха снял с пояса флягу, глотнул оттуда воды с коньяком, что ещё на базе налил. – Его ещё по латыни ацелас, что ли, называют. Очень неприятен для всей этой нечисти.
– А у нас есть раздуй-трава?
Алёха распахнул куртку, показал плечевую кабуру с торчащей из неё рукояткой.
– А такого, простого оружия нету? – Тимуру вдруг захотелось домой, на велосипеде с пластиковым баулом развозить пакеты с горячей едой, это просто и спокойно.
– Лишняя тяжесть, – дёрнул уголком рта напарник. – Летом зверь не нападёт, а зимой ружьё всегда берём. Хотя я тут две зимы один провёл. Ладно, пошли, время не ждёт.
Место загадочной схватки осталось позади:
По склону шли не торопясь, берегли ноги, тут запросто можно споткнуться, да вывихнуть чего или даже сломать. Обойдя скальный останец, острым зубом торчавшим из горы, Алёха протянул руку вперёд.
– Вон там, если увидишь, километрах в двадцати деревня, – сказал он и отвёл руку немного в сторону. – А вон там машина твоя. Сейчас пробежим ещё вёрст пяток, пообедаем, отдохнём чуток и к «Ниве» потопаем. Торопиться не станем, что-то предчувствия у меня нехорошие. Может, и заночуем у твоей машины.
Но не успев сделать и шага, Алёха схватил Тимура за руку и прошипел не двигаться. Тимур замер и тоже заметил движение впереди слева, ниже по склону. Секунда, и меж маленьких кустиков тальника выскочил здоровенный заяц. Он сделал пару длинных прыжков, оглянулся и тут за ним вынесся красноватый снизу и по бокам, с желтовато-охристой спинкой шустрый зверь с чёрной умной мордочкой.
«Росомаха!», – понял Тимур.
Заяц, заметив преследователя, ринулся прыжками вверх, он было шатнулся влево, но мотнув в воздухе головой назад, увидел уже двух преследователей. Те мчались дружно, на расстоянии метров трёх друг от друга. Наддав задними ногами так, что взлетели вырванные листья черничника, заяц скакнул вверх и вдруг попытался уйти в сторону, сбился с шага и упав на бок, страшно заверещал. Тимур увидел ещё одного красивого зверька, выскочившего откуда-то из камней и вцепившегося добыче в горло. Вскоре зайца рвали на части.
– Не будем мешать, обойдём, – шепнул Алёха.
Уже спустившись вниз, Тимур восхитился росомахами, лихо загнавшим косого.
– Росомаха одиночка, и чёрная, – сказал Алёха. – Это харза. Появились тут лет пять назад. Уже несколько выводков. Вот такой толпой и охотятся. Умный зверь, типа куницы. Даже телят у оленей и лосей загоняют. Бесстрашные.
Они снова углубились в лес и пройдя сквозь ветровальный бурелом, выбрались на поляну, заросшую иван-чаем. Здесь явно прошёл несколько лет назад пожар, ещё виднелись обугленные стволы деревьев. Вдруг раздалось лёгкое жужжание и моментально Алёха уложил Тимура в высокую траву. Над ними завис коптер и сбросил небольшую капсулу. Потом он поднялся и исчез в небе.
– Графит весточку прислал, – Алёха вскрыл капсулу, достал свёрнутый листок. Это оказался распечатанный снимок. – Обалдеть! – у Алёхи дёрнулось лицо: – Графит наткнулся коптером на того мужика, что отбивался от зомбаков и сумел сфотать.
У Тимура опять чуть ослабли ноги от страха, когда он увидел напряжённое лицо напарника.
– Это Марафет! – Алёха покачал головой. – Сам сюда явился, товарищ Марафет. Ну дела! А я сначала подумал на Галборына. Хотя, не подумал, зомбаки на него не нападают.