Тихая пристань
Шрифт:
Мне было обидно, что не говорят о чудодеях-плотниках, ведь они главные.
Да, с тех пор когда я впервые увидел рождение чуда (этот дом и сейчас стоит у меня в глазах как нечто особенное), я преклоняюсь перед людьми-созидателями.
И уж как не восхищаться талантом мостостроителей! Что-то таинственное, недосягаемое есть в их профессии. Как это на больших глубинах поставить опоры, перекинуть от одного берега к другому на километровую длину тяжеленные балки, которые будут потом держать на себе груз сотен автомашин, тысяч людей?
Утром
Я остановил одного, тащившего шланг, и спросил, с кем тут можно поговорить о будущем моста.
— Не знаю, все заняты, — отмахнулся он.
— Иди к главному, — посоветовал мне лебедчик, проходивший мимо к своему агрегату. — Вон наш Васильич, — указал рабочий на стоявшего на берегу сухонького, с папиросой во рту маленького человека, что-то разглядывавшего с высоты.
Подошел, поздоровался. Он бросил папироску, примял в песок сандалетой и, махнув левой рукой (правая, култышка, не гнулась, поджимала бок), сказал:
— Только вкратце. Дел сейчас у нас под самую завязку, — провел он рукой по шее. — Стало быть, мост будет железобетонный. В Ярославле новый не доводилось видеть? Вот и здесь, в Костроме, будет такой же, только длиннее. Нет, еще есть отличие. У нашего моста будут большие пролеты, основные до ста метров. Поняли, какие балки придется ставить? Такие еще нигде не ставили. У нас впервые.
— А выдержат?
Главный усмехнулся и снисходительно поглядел на меня.
— Ясное дело, выдержат. Математика вам на что? Высчитано!
— А где такие балки делают?
— Такие? — он улыбнулся. — Мы сами будем склеивать по частям.
Теперь я засмеялся:
— Разве клей выдержит такую тяжесть?
— Стало быть, выдержит, раз рассчитано.
Закурив новую папиросу, он признался, что вначале тоже не верил в это, а недавно сам был свидетелем испытания на разрыв склеенных балок. Ну, как сталь. На целом месте трещат, а шов мертвый. Как же, математика!
— А вам эти сведения куда? — справился он.
— Интересуюсь…
— Тебе бы, дорогой, надо на тот берег, в контору. Я как раз туда. Поедемте?
Я сказал, что не располагаю временем. Главный подумал немного и кивнул:
— Хорошо. Вкратце здесь расскажу.
Он сказал, что через два-три года вот здесь, где мы стоим, председатель горсовета перережет красную ленту и откроет движение. Нынче нужно будет установить подводные сооружения. Он сосчитал количество основных монолитных опор, которые дадут путь волжским кораблям, и назвал цифру колонных опор, которые пойдут с берегов навстречу монолитам. Опоры будут держаться на сваях. Для
— Так много?
— Расчет. Математика!..
Он назвал вес каждой сваи, каждой колонны. При этом уточнил, что колонны будут полые, что это необходимо для поддержания равномерной температуры, для устранения возможности разрывов.
— А знаете, какая ширина моста будет? — взглянул на меня главный. — Машины пойдут в два ряда. Для пешеходов особые дорожки по бокам будут сделаны. А высота! Если вам придется взглянуть с моста на самые крупные теплоходы, они покажутся трамваями средней величины, не больше. Одним словом, будет мост-гигант.
С той стороны гудок. Главный заторопился.
— Пора. Если что, заходите в другой раз.
Я этим приглашением воспользовался, и не однажды. После каждого длительного отъезда из города сразу по возвращении шел на берег Волги. И почти всегда встречал главного. И всегда он сообщал мне нечто новое. Как-то обратил мое внимание на перестановку балок. Вначале их клали по восемь штук. Так велел проект. А мостостроители решили укладывать по семь балок. Ширина моста не уменьшится, а тяжесть снизится, и удешевится стройка. Ведь каждая балка не дешево обходится. Он назвал солидную цифру.
— А на прочность это не повлияет? — спросил его.
— Высчитано. Математика!..
Всегда он был в приподнятом настроении. Когда он глядел на Волгу, на поднявшиеся из воды железобетонные ряды опор, то в глазах его сверкали блестки и чуть-чуть разглаживались морщины.
Однажды он указал мне на поднявшиеся краны на круче берега.
— Высотные дома тут будут. Ворота в город. Красиво станет! — И подмигнул: — Кострома — родная сторона!
— Вы коренной костромич?
— Нет, я приезжий. Но волжская Кострома все время тянула меня к себе.
Как-то летом прихожу на стройку и не слышу обычного шума. Главный понуро ходит по берегу, морщит лоб. К нему:
— Что случилось?
— А! — махнул он здоровой рукой. — Поставщиков бы по мягкому месту. Где балки?! Звоним, а в ответ: скоро придут, в пути. Вот и скоро. Стоим. Ну и заработки у сдельщиков покачнулись. Монтажники требуют: давай работу, а то на другую стройку уйдем. Кому хочется терять золотое время. Математика!
— А вы бы в горком или в обком.
— Придется. Непременно придется! — заверил он.
Чаще всего я видел главного на стройке в воскресные дни. Однажды спросил его, почему он и в выходные все тут, надо же и отдохнуть.
— Хорошо бы, — засмеялся он, — а кто сторожить будет?
— То есть как сторожить?
— Очень просто. Я же сторож, ответственное лицо!
— ?!
— А чего? Не так, что ли? Сколь тут техники, какова важность объекта, разве можно без сторожа?
Он, должно быть, не догадывался, что я-то считал его не сторожем…
Мне вспомнились братья Петровы из далекого моего детства. Было общее между ними и этим беспокойным сторожем.