Тихая Жизнь

Горбонос Сергей

Для окружающих эта грань слишком легка, совершенно незаметна. "Изменения" в поведении Акиры не заметила и разгоряченная боем Тэкера. Тэкера, которую, к слову, слишком "занесло".

— Такой свинке не победить в соревнованиях. Боже, Боже, взгляни… Он даже не смотрит в твою сторону, настолько ты никчемна.

Неразборчивый звук. Грудной рык.

Взглянувшая на лицо Акиры судья посчитала, что лучшим решением будет просто дать отмашку для продолжения боя… вдогонку уже рванувшей на своего противника девушке.

Посчитать, что Тэкера слишком расслабилась,

пропустила атаку — это было бы слишком оскорбительной характеристикой для бойца такого уровня. Но одно она точно упустила. Гнев Акиры, он был другим. Это не просто эмоции. Берсеркер — его описание. Воин, не знающий ни страха, ни боли — ее состояние.

Тэкера отреагировала вовремя и вполне грамотно. Посчитав, что слишком потерявшаяся в эмоциях противница соображает довольно слабо, она решила провести пускай рисковую, но довольно сильную комбинацию.

Отскок назад и быстрый разгон. Вложить весь вес тела в один удар. Не ногой, нет. Рукой, и в этом вся хитрость. Получить удар, намного более быстрый, чем атака ногами, при этом невероятной сокрушительной силы. И это без потери контроля.

Но…

Следующая картина напоминала скорее сценку, где мышь атакует несущийся на нее поезд.

Удар был проигнорирован начисто. Миниатюрное тело девушки было тут же помещено в захват. Разбежаться Акира успела знатно. Но приобретенное ускорение оказалось возможным еще усилить. Падение. Этот прием напоминал скорее какой-то прием из реслинга. Акира вообще редко использовала захваты, такие случаи можно было пересчитать на пальцах одной руки.

На всей доступной скорости Тэкеру просто "уронили" на пол арены, присовокупив к этому еще и падение на нее Акиры.

Жалостливый всхлип. Словно изломанная кукла, Тэкера пробует подняться. Нет следа былой легкости. Незаметны остатки грации. Изломанные рваные движения. Она шатается из стороны в стороны, пытаясь сориентироваться.

Опережая судью, будто красная комета, на, итак, с трудом поднявшегося противника, бросается Акира.

Тэкера снова падает на пол. В этот раз она даже не успевает оказать сопротивление. Лишь слегка отклоняет голову. Слышится хруст. Удар кулака, больше похожий на выстрел орудия, лишь краем задевает лицо, оставляя кровоточащую ссадину и значительную вмятину в полу.

Следующий удар приближается к цели…

— Сдаюсь!

… и останавливается в считанных сантиметрах от лица Тэкеры.

— Признаю Акира, была не права. Виновата. Сдаюсь. Слышишь, с-да-юсь!

Занесенная рука дрожит в нерешительности.

— Бой окончен — нависшая над девушкой судья произносит это скорее для Акиры, чем для зрителей — Окончен, я сказала.

Последнее произнесено куда тише, почти на ухо девушке.

Резкий толчок и Акира уже стоит на ногах, не отводя взгляда от по прежнему лежащей на полу Тэкеры.

— Да успокойся уже, говорят же тебе, победила ты.

Резкий вдох-выдох и девушка молча начинает двигаться к выходу из арены. Переваривший все произошедшее, зал взрывает приветственными криками. В унисон с ними звучат подбадривающие

крики для Тэкеры. Та, кстати, уже пришла в себя, и не только поднялась на ноги, но и радостно машет самым рьяным ее болельщикам.

Акира не реагировала ни на слова поздравления, ни на вопросы судьи. Проигнорировала она и упорно суетящихся вокруг нее медиков. Она просто шла. Медленно, но уверенно к выходу из зала. Не замечая никого, не реагируя ни на кого. Лишь Ясуо шел в небольшом отдалении, мягко, а порою и не очень оттесняя наиболее рьяных.

***

Выход из зала. Ничто для многих, вожделенная граница для некоторых. Обычные люди не всегда понимают, как много он означает для спортсмена. Но здесь ходят только участники соревнований и администрация. Небольшие двери сейчас похожи скорее на средневековый оплот, отрезавший смертельно уставшую девушку от остального донельзя назойливого мира.

Разве они могли понять, насколько ей сейчас плохо? Как же невыносима вся эта тяжесть, внезапно навалившаяся на плечи. Усталость каждой клеточки раскаленной иглой ввинчивается в мозг. Идти, стоять… дышать и то тяжело. Хотя нет. Не тяжело. Тошно. На душе. И тяжело — на сердце.

Какой бы не была мелкая прилипала, она, пожалуй, вторая после Кин, кого можно было назвать подругой. Она этого никогда не услышит, но себе то признаться можно.

Бой с ней — он был прекрасен. Он заставлял думать, выкладываться, планировать и рисковать. Рисковать. Дышать и жить. Вновь вернулось это ощущение. Такое же, как тогда, в бою с Кин. Первом бою, после которого она едва могла ходить.

Воспоминания о бое пробуждали чувство. Чувство ли? Желание! И это желание наполняло энергией, давало силы. Желание каждого движения, каждого удара… Смять! Разбить до хруста костей! Дааа… пока ее противник не закричит. Крик! Дань ее умениям, показатель ее силы. И их слабости. Бессилия.

Вот она, переполняющая ее сила!

Эта радость, что нарастает в груди, при одних лишь воспоминаниях.

Резкий удар лбом о ближайшую стенку. Искры в глазах. Все вокруг потемнело, но вернулось чувство реальности. Благо, в пустом коридоре никто не увидит и не надумает себе всякого.

— Как может человек желать такое? Я стала чудовищем.

Очередной шаркающий шаг. Вернувшаяся усталость, что теперь давит с утроенной силой. И все тот же камень на душе, кажется, он тоже стал давить сильнее.

— Как тяжело…

Еще шаг. Нога подкашивается. Уставшее тело и не думает реагировать. Все сжимается в комок от ожидания удара.

Мягкие руки, подхватывают, так и не дав упасть. Приходит понимание, но сознание уже не удержать. Разум заполняет забвение, переходящее в сон.

Невысокий темноволосый парень, тихонько поправив покоившуюся на руках драгоценную рыжую ношу, аккуратно пошел в один из медкабинетов.

— Помощь нужна?

Одна из медсестер. Временный помощник на соревнованиях. И так же, как и все — шапочно знавшая Ясуо, потому не особо беспокоящаяся за лежащую явно без сознания, у него на руках, девушку.