Тихие омуты
Шрифт:
В соседнем огороде, недалеко от живописного пугала, ковырялись старик и старуха. Где-то горланил петух и лаяли собаки. Каштанов поднялся на крыльцо дома и позвонил в дверь. Один раз, второй. Затем постучал. Не помогло. Из дома никто не отозвался. Напротив, у колодца, пожилая соседка набирала воду.
– Вы не утруждайтесь! – посочувствовала она. – Хозяин в заповедник уехал.
– Надолго?
– А кто его знает... Озер да лесов много.
– А где же дочь, внуки, гости всякие?..
– Учебный год начинается. Марина с детьми в Москву укатила.
Потом Антон Михайлович звонил в
– И все-таки, где ты находишься? – Голос жены звучал повелительно. – Я сейчас за тобой приеду! – Она жестом приказала секретарше выйти, ибо разговаривала из своего офиса.
– Я нахожусь на свободе! – гордо провозгласил муж, на что Полина Сергеевна отреагировала чисто по-женски:
– Кто она, твоя свобода? Она, конечно, носит юбку?
Этого Каштанов не ожидал:
– Поля, что ты несешь?! И вообще, я устал от твоей диктатуры! Я жив, здоров, прекрасно себя чувствую, не беспокойся!
В кабинете вновь появилась секретарша:
– Извините, пришел Костырев, вы ему назначали!
– Пусть подождет! – бросила Полина Сергеевна и возмущенно заговорила в трубку: – Путевка сгорела, вернули лишь пятьдесят процентов, билеты на поезд пропали. Ты на старости лет сбрендил!
– Наконец-то сбрендил, – удовлетворенно произнес академик.
– Подумай, что ты натворил, – нервно продолжала Полина Сергеевна. – Что это за история с заявлением об отставке... Ты совсем рехнулся...
– Я как-нибудь тебе позвоню! Здесь очередь! – Каштанов повесил трубку и вышел из будки, рядом с которой, разумеется, никого не было. И тут Антон Михайлович обратил внимание на объявление, прилепленное к двери телефона-автомата. Оно гласило: «Турбазе «Вечерние зори» требуется лодочник».
В кабинет следователя Варвары Петровны вошел сотрудник, сидящий на подслушке телефонных разговоров:
– Объект звонил жене.
– Откуда?
– Деревня Тихие Омуты. Тверская область. Запись разговора я вам занесу.
Глава третья
На колокольне звонарь с окладистой бородой ударил в колокола. Недалеко от звонницы возвышались реставрированные купола храма, облицованные светлой, с матовым блеском жестью, а далее за собором простиралось водное пространство, покрытое утренней туманной дымкой. Колокольная мелодия, чудом сохранившаяся из древности, пронеслась над озером. Месяц еще не исчез с неба, а солнце только начинало вставать из-за леса...
Из фанерного вагончика вышел бородатый человек – босой, в ватнике, с подвернутыми до колен брюками.
На наружной стене вагончика висел рукомойник, под которым стояло ведро. Человек умылся и направился к берегу. У деревянных мостков плескались привязанные к пирсу металлическими цепочками несколько лодок и три водных велосипеда. К бородачу приблизился рыбак с удочками. Лодочник принес два весла, отдал рыболову, отомкнул замок на цепочке, попридержал лодку, пока любитель ранней рыбалки не уселся на банку, и оттолкнул суденышко от берега. Потом лодочник подошел к перевернутой вверх дном шлюпке, лежащей на козлах, и принялся красить днище голубой краской.
После обеда подул прохладный ветерок, и желающих кататься по озеру не стало. Каштанов, подстелив ватник, улегся в высокую траву.
В синеве небес, лениво перегоняя друг друга, плыли курчавые облака, напоминающие волшебные замки.
Каштанов перевел взгляд с небес на землю.
Рядом на легком ветру покачивались сиреневые цветы.
Как они называются, Антон Михайлович, разумеется, не знал. Впрочем, как и авторы. По стеблю травинки ползла божья коровка. Доктор подумал, что, пожалуй, в последний раз он видел божью коровку лет эдак сорок назад. Потом он вспомнил, как его ребенком вывозили в деревню, где дядя Федя брал его с собой в лес и приохотил к сбору грибов. Постепенно вялая истома охватила Каштанова, и он блаженно задремал под легкий плеск озерных волн...
В это время к крохотному причалу турбазы подкатил пресловутый бело-ржавый «жигуленок». Владик и Джекки выползли из машины.
Владик переживал.
– Господи, как не везет. Два дня гоняем без толку. Обшарили весь городишко, все окрестности. Как в воду канул!
– Моя ошибка! – сокрушалась Джекки. – Нужно было настоять и самим везти его в Крушин.
– Давай хоть искупаемся на прощанье. – Владик огляделся. – Смотри – вокруг никого!
– Куда он провалился, проклятый! – с огорчением произнесла Джекки, думая о Каштанове. – Окунуться бы хорошо, но я, дура, не взяла с собой купальник.
– Купайся так, я отвернусь! – по-джентльменски предложил Владик и повернулся спиной к водоему.
– Ты неподражаем! – Джекки оценила рыцарство влюбленного оператора, быстро скинула одежду и по высокой траве побежала к воде. Как вдруг споткнулась о спящего в траве мужчину и отчаянно завизжала.
Естественно, что споткнулась она об Антона Михайловича.
Тот поднял голову и, обнаружив перед собой голую Джекки, буквально остолбенел.
Джекки тоже узнала Каштанова и в ужасе шлепнулась в озеро. Вода обожгла ее.
– Вечно я на вас натыкаюсь! – возмущенно закричала она из воды. – Это вы нарочно здесь залегли!
– Да, у меня вошло в привычку путаться у вас под ногами! – мрачно отозвался Каштанов, поднимаясь с земли.
Находиться в воде было немыслимо.
– Антон Михайлович, умоляю, уйдите, вода ледяная! – запричитала Джекки.
– Зачем вы сюда прибыли, ну-ка? – И доктор приблизился к берегу.
– Вы сами сказали, что это дивное место. Мы приехали отдыхать, – сочиняла Джекки. – Ой, я коченею! – Это она не сочинила.