Тихий Дозор
Шрифт:
Лишь он мог внушить Мгуни, что в Мирре только и ждут, пока он предложит дочь в жены королю Стефану. Значит, зачем-то ему надо было уехать в Мирр и явиться туда в статусе полномочного посла Клесии. Придя к такому выводу, девушка решила, что раз уж так сложилось, что ее интересы и интересы зловещего мага совпали, то надо пользоваться моментом и, как и подобает воспитанной дочери, выразила покорность его решению и отправилась готовиться к путешествию, которое, она верила в это, непременно изменит ее жизнь.
Поначалу все шло, как будто исполнялись ее самые заветные мечты. Королевское посольство, состоявшее, кроме самого посланника
Все это крикливое шумное собрание животных и людей растягивалось по дороге на расстояние не меньше мили. Скорость передвижения посольства была весьма невысока, так что только спустя два месяца после начала пути из Тиронны – столицы Клессии, посольство, пройдя через территорию трех королевств и около десятка вольных княжеств, достигло южной границы Нолдерона. Все это время Беата наслаждалась новыми впечатлениями, пользуясь свободой, которой никогда не обладала во дворце. За ней, конечно, присматривали стражники и одна-две служанки всё время были рядом, однако каждый день дарил ей что-то новое: новые лица, новые города – все то, о чем она так долго мечтала, бродя по дворцовому парку. В Ровентоне, столице Англезии – королевстве, расположенном севернее Клесии – ей даже удалось выбраться в город и посетить празднества, устраиваемые городскими властями в честь рождения наследника королевской четы.
Однако сразу с момента пересечения посольством границы с Нолдероном всё переменилось. Надзор за принцессой был усилен. Могадо приставил к девушке троих, особо приближенных к нему гвардейцев, не позволявших ей отходить далеко от места расположения посольства. Как будто Могадо было известно, что Беата задумала бежать, распростившись с жизнью принцессы. Поначалу Беата недоумевала – не собирается же маг действительно выдать ее замуж за короля Нолдерона, однако затем решила, что всё должно разрешиться в столице королевства.
Мирр поразил её до глубины души. Она, выросшая во дворце, думала, что знает, что такое роскошь и богатство, но Аншасса, по сравнению с Мирром, выглядела, словно деревня в пригороде роскошного города. В южных землях поглазеть на пышное посольство сбегались все окрестные зеваки, а интерес к нему в столице проявили разве что уличные мальчишки, вприпрыжку бежавшие за лошадьми и корчившие рожи чернокожим невозмутимым гвардейцам, или выпрашивающие на непонятной смеси разных жаргонов монетку у сердобольных женщин.
Королевской канцелярией посольству был предоставлен обширный особняк в городском районе, который, как вскоре узнала Беата, носил название Старого города. Её ожидания относительно возможной свадьбы полностью оправдались. После того, как Могадо был представлен королю и провел какие-то переговоры, всё больше с канцелярией внешних сношений, чем с самим Стефаном, Беата лишь раз была удостоена королевского внимания, получив приглашение на один из приемов. Там и состоялось знакомство с молодым королем. Стефан понравился Беате, однако не как потенциальный муж, а как приятный
Вскоре после приема, по окончании которого, казалось, все о ней забыли – Могадо все чаще пропадал во дворце, посольская свита занималась кто чем, стражники без особого дела слонялись по окружавшему особняк парку – Беата решила, что настало время воплотить в жизнь намеченный план побега.
Размышляя в дальнейшем о своём сорвавшемся плане, Беата решила, что ошибкой было бежать ночью, в надежде, что ночная тьма укроет от любопытных глаз. Однако именно ночью, когда город, большей частью, погружался в тишину, вырастали рвение и бдительность стражи. Но главной причиной того, что побег не удался и, более того, на долгое время Беата и думать о нем забыла, был Могадо.
Поначалу все шло хорошо. Даже слишком хорошо. Беата собрала заранее приготовленные припасы, переоделась в мужское платье, вооружилась не длинным, но широким и острым спароном и прокралась незамеченной, как ей казалось, на конюшню, где оседлала Чернушку, свою любимую кобылу-трехлетку. Стараясь ступать тихо, придерживая руками морду лошади, чтобы та невзначай не всхрапнула, она прокралась к дальнему концу окружавшей парк стены, где располагалась небольшая калитка, которой пользовалась прислуга. Этой ночью её охранял Зорво, молодой стражник, с которым Беата не раз мило общалась после отъезда из Аншассы. Убедить его, что она всего лишь хочет прогуляться по ночному городу и вскоре вернется, не составило большого труда, и вот уже калитка, тихо скрипнув, открыла ей путь к новой жизни. Беата, пригнувшись, скользнула в проход, и…
Прямо перед ней, улыбаясь все той же холодной улыбкой, стоял Могадо. Бета почти не удивилась, увидев его: уж слишком хорошо все обстояло.
– И куда же направляется наша милая леди? – изогнув бровь, спросил маг.
– На ночную прогулку, – решила Беата придерживаться версии, выданной стражнику.
– На прогулку, – протянул Могадо. – А это, наверно, для особо настойчивых поклонников, – указал он на плащ, который оттопыривался ножнами спарона. – А это, наверно, на тот случай, если все таверны в городе будут закрыты, – взглянул он на мешок с припасами, притороченный к седлу лошади.
– Вы не удержите меня, Могадо, – вскинула голову девушка. – Да, я хочу начать свою жизнь; я не нужна отцу, не нужна и вам: вы ведь уже достигли своей цели, возглавив посольство. Я прекрасно понимаю, что вы не собираетесь возвращаться в Клесию.
– Всё это так, – маг потер подбородок. – Но ты ошибаешься, девочка. Думаю, что ты мне еще пригодишься. Хотя, конечно, беспрестанно следить за тобой не имеет смысла. Сделаем-ка мы по-другому. Иди за мной.
С этими словами маг прошел мимо неё во двор, на ходу глянув на Зорво так, что было ясно: молодого воина ждут большие неприятности. Беате ничего не оставалось, как последовать вслед за магом. Идя за ним, по пути заведя и оставив Чернушку в конюшне, девушка вошла в дом и увидела, что Могадо спускается в подвальную часть здания. Беата там ни разу не была: сразу по прибытию посольства вещи Могадо были перенесены в подвал, дверь крепко заперта и под страхом смерти туда запрещалось входить любому, без разрешения мага. Впрочем, большинство клесийцев и за полновесный золотой бы не сунулись по доброй воле в жилище чародея – себе дороже.