Тихий Холм

Старков Георгий

Поэтому, едва завидев лицо мёртвой медсестры, Хизер без колебаний коротко размахнулась и опустила ножку стула на её череп. Такого стремительного поворота событий медсестра не ожидала. Издав тонкий крысиный писк, она повалилась на пол, не успев даже шевельнуть костылём. Хизер не стала медлить и повторила процедуру: из прошлого опыта она знала, что в борьбе за свою жизнь лишняя жестокость лучше, чем недостаточная. Безопаснее. Но она всё-таки поморщилась, услышав хруст костей под своими руками. Медсестра затихла.

Слава Богу, в коридоре

стало уже совсем темно, и Хизер не видела ни крови, ни размозжённого черепа. Она не выдержала бы вида человеческого тела. Хоть она и уверяла себя, что мёртвая медсестра ничем не отличается от того монстра из канализации, в душе всё равно стало паршиво. Будто она действительно только что жестоко прикончила человека…

Стоп. Хизер, ты забываешь Главный Закон Выживания – не размышлять. Не надо… хорошо?

Она быстро переступила через труп (на этот раз уже точно – труп) и убежала в конец коридора. Скорее, пока не пришли другие… В том, что другие придут, она не сомневалась. Монстр не умер, монстр повержен… на некоторое время. И это время нужно использовать с умом.

Палата S07. На этот раз не было никаких воздыханий за спиной и прикосновений к шее. Ну и слава Богу. Но Хизер всё-таки бросила укоризненный взгляд на запертую дверь. И где же ты, Стэнли? Защитничек… Как только в воздухе запахло опасностью, от него и след простыл. Пассивен и труслив, так, кажется, было написано в истории болезни? В точку.

Коридор здесь кончался. Справа был короткий проход – на стене вырисовывались очертания двери лифта. Троица последних палат. На двери средней палаты висела табличка S12. Палата Леонарда. Такая же, как все остальные – ворон из стаи воронов. Хизер увидела, что пришла зря. Заветного Леонарда в палате не было. В палате не было никого. Зато была аккуратно постелённая кровать, тумбочка с флаконами, телефонный аппарат и зарешеченное окно. Тюремная камера, ни дать ни взять.

– Всё, – устало сказала Хизер и рассмеялась. – Прибыли.

Она снова не знала, радоваться или огорчаться, что Леонарда здесь не оказалось. Она искала его, да. Но после всех злоключений в госпитале, населённом кем угодно, но только не нормальными людьми, она не хотела ещё одной беседы с ещё одним психом. А в том, что Леонард сумасшедший, она уже не сомневалась.

Она уже хотела выйти из палаты обратно и спуститься вниз, пока не подоспела новая порция монстров Специально-Для-Хизер. Когда она открыла дверцу, тишину, царящую в палате, взорвала трель звонка. На тумбочке зазвонил телефон.

Хизер обернулась. Телефон звонил бодро и громко, внося оживление в этот мир бездвижности. Хизер проследила взглядом по подключённому к аппарату проводу. Исправно тянется к сети, но ведь тока в здании нет. Вряд ли телефон питается от автономного генератора, подумала Хизер. Но работает. Снова какая-то чертовщина.

Она подождала полминуты, подсознательно выжидая, когда телефон утихомирится. Но звонки раздавались один за другим, не

собираясь заканчиваться. Хизер поняла – кто-то знает, что она находится в палате. И отвертеться от разговора не удастся. Нужно снять трубку.

Здравствуй, Хизер. Это я, Стэнли. Ну вот мы и…

Она взяла трубку с опаской – боялась, что её обожжёт жаром или, может, ударит током. Ничего не случилось. Когда она медленно поднесла трубку к уху, грубый мужской голос рявкнул:

– Клаудия?

Клаудия? У Хизер остановилось сердце. Значит, Винсент не соврал…

– Я не Клаудия, – ответила она. – Послушайте…

– Не ври мне, Клаудия! – голос бесцеремонно оборвал её. – Надеюсь, ты пришла извиниться? Или же всё ещё не понимаешь собственную глупость?! «Спасение всего человечества» – ха!

Голос напирал и напирал, как танк, не оставляя шанса на сопротивление. Собеседник выдохнул всю реплику единым махом, не давая Хизер ни секунды на возражения. Это был голос человека, который не привык, чтобы ему перечили. Каждое последующее слово звучало громче и жёстче предыдущего. Человек на том конце провода фактически накрикивал на Хизер, как на собаку.

– Постойте, одну секунду, я всё объясню…

Собеседник громко фыркнул:

– Нет уж, уже наслушался. Одного не могу понять – как я допустил, чтобы ты свернула на этот путь? Где я ошибся?!

– Я не Клаудия! – в отчаянии прокричала Хизер в трубку. Наступило молчание. Собеседник тяжело дышал, и Хизер слышала хриплый свист в трубке. Потом он спросил уже более мягко:

– Так ты не Клаудия?

Уф, наконец-то. Хизер облегчённо вздохнула:

– Нет. Меня зовут Хизер.

– Хизер… – голос вторил за ней, как эхо. В нём послышались хищные щенячьи нотки.

– А вы кто?

После непродолжительного молчания (сказать – не сказать?) собеседник неохотно признался:

– Леонард Вульф.

Пока Хизер переваривала это, он мрачно добавил:

– Извини, Хизер. Я думал, что ты моя дочь.

– Что?!

Хизер уставилась на трубку с полуоткрытым ртом. Леонард… Вульф?

Я думал, что ты моя дочь.

Без него Клаудию вам не отыскать.

Винсент. Он не врал. Когда Хизер поняла, с кем разговаривает, стены палаты поплыли, заставив её без сил присесть на кровать. На том конце провода дышал в трубку отец женщины, которую она собиралась убить.

Глава 9

Казалось, прошла целая вечность, пока в динамике не раздался обеспокоенный голос Леонарда:

– Хизер? Ты меня слышишь? Что случилось?

– Клаудия… Она ваша дочь? – Хизер не узнала собственный голос.

– О, так ты её знаешь, – с иронией протянул Леонард, и вдруг его голос взорвался неприкрытой злостью. – Ну так чего сюда притащилась?! Ты одна из её служак, да?

В любое другое время Хизер, если бы с ней так разговаривали, просто повесила бы трубку. Но она, наоборот, плотнее прижала мембрану к уху.