Тихий Холм

Старков Георгий

Оставалось надеяться, что жизнь подкорректирует предначертанное в лучшую сторону. Но надежды было мало.

Хизер открыла ворота. Они давно проржавели и с трудом вращались на шарнирах. Парк тоже был заброшен – мёртв и не дышал, как госпиталь Брукхэвен. Неужели все заведения в городе умирают такой же медленной смертью?

Она ступила в территорию парка. Пусто, ветрено… но вроде бы безопасно. Если не поддаваться гнетущему влиянию пустых аттракционов. Хизер сделала первый шаг…

… в животе что-то шевельнулось, превратив внутренности в расплавленную кашицу.

Хизер вскрикнула и упала на колени, согнувшись пополам. Нечто в животе

снова пришло в движение, и новая волна боли лишила девушку возможности видеть и слышать, окутав знакомым красным покрывалом. На этот раз в мареве, в котором она находилась, не было видно девушки по имени Алесса. Хизер была одна с разрывающей её болью, по крайней мере, так казалось поначалу. Но потом… когда боль немного поутихла, и исчезло ощущение, что через неё пропускают ток высокого напряжения, Хизер почувствовала чьё-то присутствие. Но она не могла его видеть: присутствие было… внутри неё. Внутри. Что-то живое, которое шевелилось в её чреве. Он дышал. Дышал её горлом и видел её глазами. Это продолжалось недолго, максимум три-четыре секунды, но это время было самым ужасным. Хизер потеряла способность даже чувствовать боль, сотрясающую тело; она словно видела себя со стороны, бесцеремонно вытолкнутая тем, что в неё поселилось. Не Алесса. Не битва разумов, дерущихся за одно тело. На сей раз это имело совсем другую природу.

Это был не человек.

Потом он пропал так же быстро, как появился. Хизер втянуло, как на резиновом шнурке, обратно в содрогаемое катаклизмом тело. Она почти с облегчением ощутила стихающую боль в животе. Боль была неприятна, но она знаменовала её возвращение в собственное тело. К тому же боль быстро исчезала, увлекая за собой красноту.

Когда всё прошло и пол под ногами снова стал твёрдым и надёжным, Хизер решилась поднять голову. И не удивилась, увидев, что всё вокруг снова переменилось. Парк, и до того не блиставший, стал напоминать кладбище непонятных проржавевших механизмов, щерящихся на неё беззубыми ртами. Под подошвой звенела решетка. На стены зданий налетел застарелый слой ржавчины. В воздухе витал тяжёлый запах, напоминающий машинное масло. Вывеска над головой накренилась; надпись было не разобрать. Не говоря уже о рисунке.

Приступ выбросил Хизер на «обратную сторону». Теперь пейзаж стал как две капли похожим на тот проклятый сон. Хизер вмиг узнала розовые пушистые тельца, лежащие на скамейках впереди. Это были плюшевые кролики. Отсюда мордашки были не видны, но Хизер знала, что они испачканы кровью.

– О чёрт… – только и смогла вымолвить она. Оглянулась, втайне надеясь покинуть парк Лейксайд, но выход исчез. Забор из острых металлических прутьев тянулся высоко в небо и оканчивался там острыми треугольными пиками.

Путь был один.

Над скамейкой горели фонари, стилизованные под старый добрый девятнадцатый век. Хотя Хизер и обходила кроликов далеко стороной, она всё равно уловила смрадный запах, исходящий из неподвижных тел. Будто они действительно умерли и гниют…

Вдруг Хизер пришла в голову звенящая мысль. Недаром кролики такие большие, в натуральную человеческую величину. Может, в этих костюмах кто-то…

Уж не собираешься ли ты проверить?

Конечно, нет. Поджав губы, Хизер прошествовала мимо скамеек, углубляясь в просторы парка развлечений. Она хотела идти как можно быстрее, чтобы миновать страшное место, но слишком быстро не получалось: тут и там на решетчатом полу появились зияющие дыры без дна. Их было сложно увидеть, особенно вдали

от фонарей. Так что Хизер приходилось прощупывать каждый участок перед тем, как поставить ногу. Это было даже хорошо – отвлекало от пышного великолепия ужаса, которое окружало её и пыталось подмять разум под себя.

После трех минут ходьбы она наткнулась на сплошной дощатый забор с крохотной дверью. Забор был не к месту, его вообще не должно было здесь быть. За ним могло прятаться что угодно. Хизер немного приоткрыла скрипящую дверь. Темно – ничего не различить. Она открыла дверь пошире и всё равно ничего не увидела. Ни искорки огня… хотя нет, далеко-далеко впереди был виден скромный луч фонаря или лампы. Наверное, туда и следовало держать путь.

Нет, стоп. Хизер, уже начавшая переступать через порог, замерла. Впечатление такое, будто это тоже было во сне. Она так же опрометчиво бросилась вперёд, к манящему свету, и… что-то произошло. Какие-то тени в темноте, сильный удар в грудь, и она упала. Да, так и было.

Она только что едва не наступила дважды на одни и те же грабли. Этот сон… раз всё повторяется, то он приснился ей не просто так. Она должна извлечь урок из обрывков воспоминаний и не допускать ошибок. Возможно, это спасёт ей жизнь.

Свет равнодушно горел вдалеке. Преодолеть расстояние за один марш-бросок не представлялось возможным. Хизер осторожно переступила через порог, вся превратившись в один большой локатор. Звук собственного прерывистого дыхания сбивал с толку. Темнота справа. Темнота слева. Тишина везде.

Никого…

Хизер закрыла дверь за собой, слившись с обступающей её темнотой. Она надеялась, что так её видно хуже возможным наблюдателям. Хотя темнота вряд ли будет преградой, если гипотетические недоброжелатели действительно следят за ней. Но всё равно… Меньше шума, меньше движения, меньше света. Здесь никого нет, я лишь дуновение ветра.

Хизер намеревалась идти прямиком к свету, но через несколько шагов столкнулась с низкой, до пояса, балюстрадой, за которой разверзлась пустота (то есть наверняка разверзлась – она не могла видеть, только догадываться). Она тихо обходила балюстраду по периметру, впрочем, держась на приличном расстоянии от края – если она будет жаться к обрыву, то хватит маленького толчка в спину, чтобы она перевалилась через край.

У Хизер было ощущение, что с правой стороны громоздятся маленькие домики, где в былые деньки можно было задешево узнать своё будущее, прикупить фирменных сувенирчиков Тихого Холма, ну и, конечно, сфотографироваться на память с розовыми кроликами. Всё то, на что посетители при входе не обращают внимания, завороженные аттракционами и розыгрышами, зато потом, на выходе, их не оттащить от этих домиков. Хизер почти видела беседки, киоски и шатры – со всеми узорами и пёстрыми толпами очередей у входа. Странно, подумала она, ведь я не могу знать точно… Может, видела во сне? Что-то не припомнится…

Свет приближался. Медленно, зато неотвратимо. Яркая стоваттная лампа. Под ней вырисовывалась ещё одна дощатая дверь с торчащим обрывком пеньковой верёвки вместо ручки. Когда Хизер уже готовилась праздновать победу, лучи вдруг померкли в её глазах: их преградила чья-то широкая фигура. Фигура постояла, отчётливо вырисовываясь на фоне жёлтого сияния, и грузно прошествовала мимо. Хизер узнала его. Ей пришлось зажать рот ладонью, чтобы не закричать. Это он!

Продолговатая грушевидная голова. Руки-палицы, болтающиеся у ног. Из них торчат длинные шипы…