Тихий мертвый лес

Кондратов Александр Михайлович

Лодки плыли шустро, благо, на каждой было по два гребца, но по мере приближения к берегу они замедлялись. А когда до меня оставалось метров тридцать, и вовсе остановились. Но центральной лодке на самом носу встал человек и принялся что-то мне кричать, но ни слова не удалось разобрать.

— Нихера не понимаю! — Ответил я ему.

Перекрикивались мы ещё пару минут. И когда граждане на лодках убедились, что диалог не складывается, они о чем-то пообщались, после чего одна из лодок двинулась к берегу. Но опять остановилась метрах в десяти, откуда я уже прекрасно видел, что каждый из пяти человек, что присутствовал на лодке, одеты

в кольчужные доспехи и шлемы, а в руках у них по копью. Последние надежды окончательно растворились в сердце.

И снова поднялся тот человек, с которым мы пытались общаться. Что-то дважды спросив у меня, он получил ответы, что я ничерта не понимаю, и тогда он взмахнул рукой. Блеснув на солнце, в мою сторону полетел маленький амулет на веревке. Поймав его, я посмотрел и с удивлением обнаружил, что этот лакированный амулет точно такой же, как и те, что я нашел в часовне.

— Ща, секунду! — Крикнул я возбужденно заговорившим людям и снял с плеч рюкзак. Порывшись в кармашках, выудил оттуда сувенирные деревянные фигурки, одну из которых бросил в сторону лодки.

Люди шарахнулись, но общавшийся со мной человек легким не двинулся и без труда поймал фигурку, которую внимательно осмотрел и даже понюхал, после чего показал её остальным, что-то громко крикнув. Те тут же засуетились, и теперь уже все три лодки погребли ко мне. Лодки подгребли к берегу, после чего с одной из них спрыгнули несколько человек, включая переговорщика, и при оружии направились ко мне.

При виде крепких бородатых мужиков с оружием и в броне, я невольно потянулся к топору, что не скрылось от внимательных глаз гостей. Вздохнув, я убрал руку от пояса, чтобы лишний раз не нервировать данных товарищей, и на всякий случай поднял руки.

— Мужики, давайте жить дружно. — Отвыкший от разговоров, мой голос слегка осип.

Переговорщик поднял амулет в виде солнца, который я ему кинул, и спросил что-то. Я развел плечами. Он почесал бороду и после указал пальцем на догорающие трупы пеньков-монстров, после чего указал на меня и спросил что-то. Я сложил один плюс один и кивнул, указав пальцем на свой топор. Мужик одобрительно кивнул, после чего сложил пальцы кольцом, указал себе на голову, а после на кучу сгоревших тел.

— А, ядра? — Сообразил я, пусть и не сразу, и полез в карман, достав оттуда горсть камней.

Люди тут же отпрянули и направили на меня копья, кроме переговорщика. Тот поохал, щурясь и внимательно смотря то на камни, то на мое лицо, и одобрительно кивнул. После чего что-то произнес нараспев, и меня окутал легкий теплый ветерок. В воздухе запахло лавандой.

А камни в моей руке неожиданно засветились слабым зеленым светом и тут же погасли, что вызвало удивленные вздохи у каждого из спустившихся на берег. Переговорщик достал небольшой бархатный мешочек, куда по одному переложил камешки, после чего спрятал его за пазуху, откуда следом достал другой мешочек, уже из простой ткани, и достал оттуда две маленькие серебряные монетки, которые вручил мне.

— Прикольно, конечно. — Хмыкнул я, убрав монеты в карман. Стоит ли показывать остальные ядра, коих у меня пару кило в рюкзаке? Сомневаюсь, что у них так много с собой серебра, да и вообще — зачем оно мне?

Но тут начало твориться что-то странное. Сначала я услышал знакомые шаги и резко развернулся в их направлении, выхватив топор. Мужики напряглись, и я как мог быстро жестами указал на трупы и на лес. Не думаю, что хоть для кого-то

из них эти монстры могут представлять хоть какую-то угрозу, поскольку даже я, без должной подготовки, без труда их палками и даже руками убивал, но лучше если они заранее поймут, почему я схватился за оружие.

Выпрыгнувший из кустов пенек с необычной прытью побежал к ближайшему воину, который с криком проткнул его копьем. Но не голову, а тело, в результате чего монстр, цепляясь ветками за землю, тут же насадился до самого основания и обвил руки бедняги, сдавив их. Тот завопил, вместо того чтобы прикончить гада, но к нему подоспел товарищ, проткнув копьем голову монстра и угомонив его.

Пострадавший упал и продолжил вопить, словно умалишенный, а из кустов выпрыгнули ещё двое пней и понеслись к нам. Не став медлить, я шагнул навстречу и рассек голову первого напополам, а когда второй бросился на меня, я схватил его ветку-руку и резким усилием отбросил гада в сторону, где его голову тут же разнес переговорщик, взмахнув топориком.

Не теряя времени, он подбежал к лежавшему и корчившемуся мужику и стал что-то петь нараспев. Снова запахло лавандой, а мужик стал успокаиваться, однако его руки оставались в странном вывернутом положении. С других лодок раздавались крики, но переговорщик что-то им крикнул, и те перестали грести в нашу сторону. Только мужики с приставшей к берегу лодки попрыгали в воду и подошли, держа наготове топоры.

Я прислушался и засек ещё шаги, о чем сказал переговорщику, указав на себя. Тот вроде как понял, что я имел в виду, и кивнул, так что я приготовился встретить врага. Видимо, местные люди отличаются от меня настолько, что контакт со слабыми пеньками для них действительно опасен по какой-то причине. Хотя я не пойму, как монстр, не сумевший задушить меня, даже имея все условия для победы, за пару секунд серьезно травмировал вооруженного и защищенного мужика.

Когда монстр выскочил, я одним ударом покончил с ним, после чего убедился, что никто пока сюда не бежит, и подошел к стонущему парню.

И увидел нечто крайне странное и жуткое. Его руки дрожали, а между перчаткой и рукавом пробивались зеленые ростки. Все это сопровождалось жуткими воплями бедолаги и распевами переговорщика, который пасами рук заставлял воздух кружиться вокруг мужика и увядать ростки, но с каждым разом те снова поднимались.

Явно сматерившись, мужик сунул руку в карман и достал ядро монстра, только было оно серым, словно впитало немало энергии смерти. Остальные задрали рукава парню, и я увидел его кожу, пронизанную зелеными венами и растениями. Переговорщик что-то говорил и прислонил камень к коже. Тут же ростки стали увядать, а зеленые вены растворяться, но, когда, казалось, все успокоилось, камень треснул, не долечив даже одной руки.

— Бл*№ь! — Готов поклясться, переговорщик произнес слово, означающее именно это.

Вздохнув, он кивнул, и с бедняги стянули одежду, после чего стали недвусмысленно примеряться к плечам, до которых успели доползти зеленые вены. Ещё пара секунд, и конечности отделятся от тела.

— Стоять, живодеры! — Крикнул я, не вынеся подобного зрелища, и стал судорожно рыться в рюкзаке. Наконец, забравшись в нужный кармашек, я под напряженными взглядами суровых вооруженных мужиков достал два черных камня, которыми я хреначил скелетов. Подойдя к переговорщику, я протянул их, и тот, сглотнув, вопросительно посмотрел на меня, протянув руку к камням.