Тихий охотник
Шрифт:
Светило утреннее солнышко, в парке веселенько чирикали ранние пташки. Тихон счистил, как мог, налипшую на джинсы землю, стянул на груди края разорванной рубашки, взял в руку остатки разодранной книги, выбрался на дорожку.
Мужчина в брюках и светлой рубашке с галстуком, с толстым портфелем в руке и бородавкой на носу, весьма довольный собой, шел по тротуару вдоль парка.
Это был завхоз в администрации. Ранее он присмотрел новенький телефонный аппарат, который только что установили в бухгалтерии, и который хорошо бы смотрелся у него в прихожей. Вчера
Сейчас Бородавка шел и предвкушал, как он вечером притащит себе новую вещь.
Неожиданно на дорожку из кустов выбрался человек. Грязный, помятый, с какой-то дурацкой книжкой.
– Извините, это… Подскажите, пожалуйста, который час? – Тихон сначала намеревался даже спросить день недели, но решил не пугать прохожего нелепым вопросом. Тот и так вздрогнул.
Мужчина с бородавкой успокоился. Он был выше Тихона, крупнее, сначала смотрел настороженно, затем взгляд стал брезгливым. Он глянул вокруг – город только просыпался, никого не видно – ухмыльнулся и с размаху ударил Тихона в челюсть. Тихон отлетел назад, врезался об дерево, книга упала где-то рядом, страницы рассыпались.
– Скотина, – презрительно проговорил Бородавка, смачно плюнул, поправил сбившийся галстук и уверенно пошел дальше.
– Это ты зря, мил человек, – пробормотал Тихон. Удар был хорош … как … как вчера он мысленно отделал алкаша в магазине, вдруг вспомнил Тихон.
Тихон провел ладонью по лицу. Губа, которая должна была мгновенно распухнуть на пол-лица, лишь слегка кровоточила. Тихон вытер ее пальцем, стало сухо. И вроде не больно.
Через несколько минут Тихон подходил к «своему» пятиэтажному дому.
Дворник с метлой, попавшийся на углу, критично осмотрел Тихона, крякнул, спросил: «Адрес-то помнишь, партизан?». Тихон кивнул и пошел дальше наискосок через двор, по давно протоптанной дорожке.
– Эй, стой! – окликнул дворник.
Тихон медленно повернулся, готовый ко всему.
– Ларек на Липовой уже работает. Пиво сейчас хорошее, она только после семи будет разбавлять.
– Спасибо! – Тихон впервые за утро улыбнулся. – Удачи тебе!
Надо же, подумал Тихон, такая рань, а ларек уже работает. Все для блага человека, у которого с утра «трубы горят».
В прихожей я разулся и тут же скинул на пол грязную и рваную одежду, аккуратно положил раненую книгу на тумбочку рядом с часами. Ага, полседьмого. Здесь же лежал оставленный заряжаться телефон. Надо же, забыл, только сейчас понял, что полдня проходил без него.
Я протопал в комнату, включил телевизор, побегал по каналам: пятница, вчера я приехал. Нашел местный канал, дождался новостей. Ничего любопытного.
Все ж таки я во что-то вчера вляпался. Парк, девушка, фонарь. Четверо, нож, гром. И я где-то посередине.
Я ж вчера
То есть сейчас меня должно было бы трясти не по-детски, вытаращенные глаза. Похоже, мозг специально напустил туману на мои переживания, чтобы не сразу, значит, а потом будет понемногу приоткрывать форточку…
Вспомнился сегодняшний сон. Странный, нелепый.
Я разделся догола, встал перед зеркалом: отражаюсь! Следов на теле, на лице – нет. От слова совсем. Взъерошил волосы, высунул розовый язык, покрутился влево-вправо, выгнулся, разглядывая себя со всех сторон. Ничего лишнего не выросло, нужное не отвалилось.
Потом долго стоял под душем, просто смотрел на струи воды…
«Иелларихон!» Слово выскочило внезапно.
Я замер. Поглядел на раскрытые ладони, словно увидел их впервые, начал осторожно поворачивать кран, делая воду все холоднее. Через полминуты я стоял под струей очень холодной воды. Точнее, я понимал, что она такой должна быть. Но она такой не была! Для меня не была! Я резко крутанул кран до упора в другую, «горячую» сторону, готовый отдернуть руку. Не потребовалось. Хотя небольшую разницу я заметил.
А я могу дышать в воде?
Я поднял голову, уставился на душевую насадку, медленно набрал почти полный рот воды и резко выплюнул – нет, пока не готов к таким экспериментам.
Я аккуратно закрыл кран, выбрался из ванны, прошлепал мокрыми босыми ногами на кухню, схватил нож. Острый, это хорошо.
Протянул руку над раковиной, отвернулся и чуть чиркнул лезвием по ладони, из царапины появилась кровь. Понюхал – вроде настоящая. Но не больно.
Подошел к огромному шкафу, открыл дверки – всё, как и вчера, пустые полки слева, несколько плечиков на штанге справа, взялся за угол, напрягся…
Шкаф поскрипел, немного сдвинулся, после чего совершенно отказался признавать во мне супергероя. Да ладно, не очень-то и хотелось.
Так, вот теперь думай. Спокойно, никакой мистики, все материально.
Где-то я уже читал: человека шарахнуло тыщей вольт, а он после этого сразу научился кубический корень из числа «пи» извлекать. И за электричество больше платить не надо – взялся за вилку, чайник закипел.
Удар у меня был, стресс, да еще какой, тоже присутствует, грозовой разряд был. То есть полный комплект, чтобы во мне что-то переключилось.
Собственно, что такое боль? Ожегся, тут же маленькие нейронные человечки побежали в штаб – внимание, тревога, на периферии пожар! И из центра сразу команда – убрать руку из огня! А чтобы побыстрее человек шевелился – так еще и боль включается, в том самом месте.
А теперь, значит, что-то там вырубилось, и сигнал болевой не срабатывает.
Потыкал острой вилкой зачем-то в ногу, в задумчивости наблюдал за тем, как постепенно исчезают красные точки укола…
Так, разобрались. Говорят, вот таким образом теплокровные ящеры у холоднокровных хвосты отгрызали. Пока по холодной системе сигнал дойдет, что нужно срочные меры принимать – а уже ни хвоста, ни злодея нету. Так и вымерли бы.