Тихий омут
Шрифт:
И маму бы Миша очаровал – сам готовит! И столько рецептов знает…Нескончаемая тема для разговоров. Ему бы, Мише, на маме жениться. На такой, как она – домовитой.
Но он и ее, Катю, полюбил бы – очень он хотел ресторан в Москве открыть. Мечтал просто. А Катя – москвичка, с жилплощадью…
Юлиана в своих советах на постоянном браке внимание не заостряла, шла дальше – вокруг столько достойных мужчин. Сама она уже трижды меняла семейное положение.
Но это вовсе не для Кати! Она воспитана как Пушкинская Татьяна: «но я другому отдана и буду век ему верна»…Так что был бы родительский вариант -
Да… Счастливая бы у нее жизнь была! Папа, мама, Миша – на кухне, и она – рядом…
Колька, друг ее верный, в любви и личной жизни посоветовать не мог – он совсем еще ребенок… Он советовал отомстить с финансовой точки зрения – присвоить компанию! Купить яхту… поехать в Гонолулу…С Викторией в придачу!
Колькин вариант она даже не рассматривала - Мальчишка… Ему бы в «монополию» еще играть…
Хорошо, что Андрей нашел ее! Ему она доверила решение их проблемы. И сразу стало спокойно. Только он повел себя странно – он больше не говорил ей о своей любви. Не целовал, и обнимал как-то «по-дружески». Она не сразу поняла это – Андрей был рядом, и одно это уже делало ее счастливой. Они много гуляли по вечерам. И в городе, совмещая проулку с посещением открытых кафе, - надо же и подкрепиться! И по берегу моря, босиком, проваливаясь по щиколотку в мелкий, белый песок, который еще не успел остыть от дневного зноя. Ногам было горячо, но набегающие волны остужали их.
Иногда купались – ночью, под луной. Это совсем не то, что купаться днем, разомлев от лежания под солнцем. Днем купание охлаждает, а ночью, наоборот, в воде тепло.
В лунном свете морская вода серебрится, мерцает яркими бликами – будто осколки зеркала рассыпаны по поверхности. В ночном купании нет того веселого озорства, брызганья водой, попыток «утопить», или испугать, подплыв тайком под водой и ухватив за ногу, что бывают днем. Солнце – источник буйной, рвущейся наружу энергии!
Под луной все иначе – плывешь, подгребаешь под себя серебристую радость, и наполняешься ею… И такое умиротворение наступает. Такое тихое, щемящее душу ликование переполняет сердце!
А если ты не один?. Если рядом тот, с которым…ради которого… Который и есть все твое счастье…
Это про них! Так они плавали! Медленно, рука об руку. Или лежа на спине, раскинув руки, и опять же переплетя пальцы… Смотрели в черную бездну южного неба, на огромную луну, едва не падающую в море, на звезды, мигающие им как лампочки в елочной гирлянде. Реальность исчезала, и они плыли в море вечности, одни во вселенной…
Ах, море…Ах, Египет…
Вернулись в Москву.
Юлиана предлагала Кате уехать сразу после того, как узнала о их примирении, но Катя решила отработать весь положенный срок – она обещала и не может подвести Виноградову! Жданов тоже остался – а куда ему спешить? Он безработный…
Из-за Кати остался, чтобы побыть с ней.
А когда конкурс «Самая красивая» закончился, они вернулись в Москву. И здесь все было как нельзя лучше – тоже гуляли, ходили в бары и рестораны (по выбору Андрея), или в театр, или на выставку модных, современных или старинных художников – это уже по желанию Катерины. А то и просто в кино – кино оба могли предложить. На разные
Все было замечательно! И даже с работой все уладилось – открыли свою маленькую фирму, используя Никамоду в качестве основы. Штат был небольшой: Андрей, Катя, Роман и Колька. Периодически привлекали Валерия Сергеевича для бухгалтерских расчетов. Катя могла бы и сама посчитать, но хотелось помочь родителям. Просто так они деньги не возьмут, а за работу – это как должное. Тем более, что они все стоят на довольствии у Елены Александровны – она кормит их обедами.
Помещения под офис тогда еще не было, работали в квартире Жданова.
Да, все было хорошо… Не хватало самой малости – слов любви не хватало! Объятий… Поцелуев не дружеских…
Она понимала, что сама виновата. Когда он говорил ей о любви, она не верила, не хотела верить. И слушать не хотела! И когда прощала его…Он сказал, что изменится, станет другим, и она его полюбит. Почему не возразила? Почему не сказала, что любит его любого, такого, какой он есть – со всеми его достоинствами и недостатками!
А теперь что же? Он видимо считает, что еще недостаточно хорош, что не полностью искупил свою вину…
А она не знает, как поступить… Не может же она первая признаться… Это же неприлично – так ее воспитали. Хотя, помнится, в гостинице она ему признавалась, и не думала о приличии…Влюбленная была! А теперь? Разве теперь она его не любит? В том то и дело, что ЛЮБИТ, а не влюблена. Это серьезнее. И признаться в этом труднее, особенно после его слов о принце и мечте.
Любит ли она его реального? Сможет ли мириться с его привычками? А если они будут ее раздражать? Он ведь не должен от них избавляться, только потому, что ей они не нравятся? Ему вот ее внешний вид явно не нравился, а он ни разу не сказал ей об этом…
И она должна принять его такого, какой он есть!
«Даже если будет оглядываться на красивых женщин?» - вопрошало сердце.
«Даже если будет улыбаться им!
– отвечал разум.
– Иначе все не имеет смысла».
Как она ненавидела себя за это раскладывание чувств на составляющие! Это ее вечное копание в себе… Нет, чтобы жить просто – он ее любит, она любит его…
Им помогла Кира. Невольно…Хотела она совсем другого…
В тот день, в воскресенье, они собирались поехать за город, на природу. Не в пансионат, и не на дачу, а просто так – остановиться там, где понравится, поставить походный столик в тени. Расстелить одеяло на солнышке. Хочешь – загорай, хочешь – чай пей.
Накануне они с мамой приготовили съестные припасы, а остальное должен был Андрей взять.
Родители уехали на дачу к дяде Володе, а она ждала Андрея. Почему-то волновалась. Предчувствие было непонятное.
Оно ее не обмануло. Едва Андрей вошел, она сразу поняла – что-то случилось! Был он не мрачный, и не взволнованный, а потухший. На нее глаз не поднимал. Сидел, ссутулившись, обреченно опустив голову, и руки безвольно свисали меж колен.
– Андрей… Андрюша! Что с тобой? Случилось что?