Тихий сон смерти
Шрифт:
Елена, как обычно в подобных ситуациях, делала какие-то пометки в блокноте, Айзенменгер же, удобно устроившись в мягком кресле, молча наблюдал за происходящим. Наконец Елена отложила в сторону авторучку и, нахмурившись, пробежала глазами сделанную запись, после чего снова взглянула на Старлинга:
– Правильно ли я понимаю, что Миллисент Суит работала над одной из оборонных программ?
Непосредственность, с которой был задан этот вопрос, не могла обмануть Старлинга. С секунду он смотрел на Елену такими глазами, что Айзенменгер подумал, будто камни в его желчном пузыре (а
– Она работала в отделе проектирования моделей.
– Звучит впечатляюще. Бальзовое дерево или клеющий пластик? – с ленивой веселостью в голосе проговорил Айзенменгер, мгновенно превратившись в мишень для очередного огненного взгляда Старлинга.
– Проектирование моделей относится к числу наиболее перспективных направлений деятельности нашей компании. В этот отдел мы принимаем только лучших и наиболее талантливых специалистов.
– И чем они занимаются?
Ответ Старлинга сам по себе можно было назвать идеальной моделью – моделью неопределенности:
– В обязанности отдела входит разработка потенциально полезных биологических, биомеханических и биогенетических систем, которые смогут найти применение в будущем. Мисс Суит работала в биогенетическом секторе.
– И что входило в ее обязанности?
Старлинг решил, что и так уже сказал слишком много, поэтому на очередной вопрос Елены он лишь покачал головой:
– Простите.
Айзенменгер перевел взгляд со Старлинга на свою спутницу. Та не желала сдаваться.
– По моим сведениям, доктор Старлинг, мисс Суит работала в далеко удаленной лаборатории. Почему?
– Наши объекты расположены по всему миру. Не имеет значения, на каком из них она работала.
Лицо Старлинга, когда он произносил эти слова, оставалось совершенно невозмутимым, но Елена, даже не глядя на своего собеседника, чувствовала, что он лжет.
– Неужели? Наверное, это недешевое удовольствие – содержать лабораторию на отдаленном шотландском острове.
Старлинг вздохнул:
– Объект на Роуне – один из старейших. Его отдаленность помогает сохранять секретность, это верно. Но охрана безопасности труда там ничуть не строже, чем в любой из наших лабораторий.
– С поправкой на то, что этот объект больше не существует.
Замечание Айзенменгера пришлось Старлингу не по вкусу. С большой неохотой, но он все же вынужден был признать, что это действительно так.
– Там ведь был пожар, не так ли? Он имел отношение к проводившимся там работам? – Айзенменгер постарался сформулировать вопрос так, чтобы он прозвучал как можно более нейтрально.
– Ни малейшего.
Это было сказано с решительностью, исключавшей всякую возможность дальнейшего разговора на данную тему. На мгновение ответ Старлинга сбил Айзенменгера с толку, но тут в разговор вновь вступила Елена:
– Тогда почему после пожара вы закрыли проект?
Теперь стушевался Старлинг:
– С чего вы взяли, что проект закрыт?
– Потому что после пожара Миллисент Суит пришлось искать новую работу.
То ли слова
– Это не было связано с пожаром. К этому времени проект уже находился на стадии завершения. Оборудование же в лаборатории было старым, и причиной пожара явилось, судя по всему, короткое замыкание. Еще раз повторяю: пожар не имел абсолютно никакого отношения ни к содержанию, ни к ходу исследований – по крайней мере, так утверждает страховая компания. Если хотите, можете получить копию их заключения.
Елена собиралась что-то сказать, но ее опередил Айзенменгер:
– Не думаю, что в этом есть необходимость. Значит, вы не намерены сообщить нам, над чем работала Миллисент?
Старлинг покачал своей крупной головой:
– Простите.
Бессодержательный разговор продолжался еще несколько минут, но у гостей Старлинга больше не было вопросов, которые заставили бы его поволноваться. Он постепенно обретал все большую уверенность, и в конце концов гости поняли, что окончательно утратили инициативу. Им не оставалось ничего другого, как вежливо откланяться.
– Прошу извинить, что не смог оказаться вам полезным, мисс Флеминг, но вы должны меня понять, – проговорил Старлинг, пожимая руку Елены.
Она кивнула не в знак согласия, а потому что так принято. Как бы то ни было, а вежливость и этикет еще никто не отменял. С прощальным поклоном и самодовольной улыбкой на пухлом лице Старлинг повернулся к Айзенменгеру:
– Доктор Айзенменгер.
– Доктор Старлинг.
Елена и ее спутник покинули кабинет и направились к выходу, не обращая более внимания на роскошные интерьеры штаб-квартиры корпорации.
Всю дорогу от автостоянки до последнего пропускного пункта ни Елена, ни Айзенменгер не проронили ни слова. И лишь когда подавляющее великолепие «Пел-Эбштейн» осталось позади, они заговорили. Оба интуитивно чувствовали, что стали сейчас свидетелями чего-то страшного, скрытого от глаз непосвященных, а потому опасного; здесь как будто прослушивалось каждое слово, поэтому они сочли разумным до поры хранить молчание.
– Ну и как тебе это? – произнесла наконец Елена.
Ее слова вывели доктора из оцепенения, и на его лице появилось выражение серьезной озабоченности.
– Интересно, – проговорил он совершенно спокойным тоном и резко остановил машину.
– Что случилось? – забеспокоилась Елена.
– Нужно кое-что проверить, – все так же невозмутимо произнес доктор, вышел из машины, обошел ее сзади и, несмотря на весеннюю грязь, опустился на колени.
На несколько секунд он исчез из поля зрения Елены, после чего неожиданно возник перед капотом – правда, ненадолго, потому что в следующее мгновение вновь наклонился. На этот раз его отсутствие было более продолжительным, зато когда через пару минут Елена вновь увидела Айзенменгера – теперь уже в боковом окне, – доктор самодовольно улыбался. Пока Елена гадала, что может означать эта пантомима, Айзенменгер, перепачканный, но ужасно довольный, забрался в машину и нажал на педаль сцепления.