Тихоня из 11 "Б"
Шрифт:
— Да уж. Знаешь, ощущения то примерно такие же, как и мой видок, — с улыбкой отвечаю.
Потом я долго копаюсь в телефоне от нечего делать. Уснуть бы, да не спится. Кажется, я выспалась на сто лет вперед. Мое безделье прерывает стук в дверь. Кого там принесло в такое время? Посмотрела на часы, через полчаса закончится время посещений.
— Входите, — произношу, потому что постучать постучали, а войти не торопятся. А может меня приглючило уже?
— Привет, — дверь открывается и на пороге появляется Ермолаев.
Я
— Привет, — говорю настороженно. — Зачем пришел?
— Я пришел узнать, как у тебя дела, — осторожно улыбается и подходит к стулу, садится. — Твоя мама сказала, что ты пришла в себя и идешь на поправку.
Так, мама все слила вот этому? С каких пор она стала такой болтливой?
— Да, стало гораздо лучше, — отвечаю, а сама даже смотреть на него боюсь.
— В субботу…
— Давай не будем говорить о субботе? — прошу его.
— Нет. Я должен сказать. Это было жестоко то, что придумали ребята. Серега по глупости повелся на поводу у Катьки. В общем никто и слова не скажет.
— Спасибо. Не стоило. Лучше расскажи, как там Федор Иванович, — перевожу тему.
Мне действительно интересно как он там. И справляется ли Лев.
— Все нормально, — пожимает плечами. — Во вторник все ему закупил. Зажигалку новую ему купил, а то он спичками колдует всякий раз, когда нужно зажечь конфорку. Вчера передвигали диван. Дед завелся, — усмехается. — Нужно будет со шторами разобраться. Показал ему приложение одно. Он там шторы заказал. Без тебя не справимся. Я честно, запутался в этой ткани.
— Здорово, — оживаю. И будто стеснение куда-то пропадает. Ведь может он быть нормальным. Но все равно, отголоски той ужасной субботы я все еще ощущаю. Кажется, что этот позор я никогда не смогу забыть.
В понедельник с самого утра меня выписывают. Сергей на работе, поэтому он забрать меня не может. Мама отзвонилась, сказала, что они с Тимохой едут на такси. Скоро будут. Вот я и сижу в коридоре с сумкой.
— Ну и чего раньше времени с палаты убежала? — напротив меня останавливается врач.
Петр Сергеевич.
Поднимаю взгляд, оторвавшись от экрана телефона.
— Чтобы место не занимать, — пожимаю плечами, смотря в улыбчивое лицо доктора.
— Глупости, — отмахивается. — Ты давай, береги себя. И чтобы больше у нас тебя не видел, — подмигивает и направляется к сестринскому посту.
Мне и самой сюда больше не хочется. Да и не хотелось.
Мужчине лет сорок, не больше. И его очень любит женский коллектив. Это заметно.
В руке оживает телефон. Взглядом цепляюсь за уведомление из вк. Открываю приложение, захожу в сообщения. Ермолаев.
Эти несколько дней мы переписывались с ним в соц.сети. Он пишет мне как известной ему Тихоне. А мне начинает нравится это общение. Мне проще оставаться для него не Тихоновой, которую он знает, как новенькую.
“Привет”.
“Привет” — отвечаю.
За эти несколько дней мы разговаривали на разные темы. Не знаю, что толкнуло его писать мне. Он спрашивал, как меня зовут. Но я так и не призналась. Он порассказывал про своего пса Ричи. О том, что любит скейт, да и вообще спорт. Не любит школу. На это я лишь хмыкнула. А еще он оказывается мечтает стать врачом. Но отец его настаивает на юридическом. Поэтому ему приходится поднажать именно на историю с обществом, вместо биологии, которую он любит.
Это откровение стало для меня шоком. Представить Ермолаева да врачом! Это что-то на грани фантастики.
“Я бы подался в мед. Но тогда мне будет не сладко. Боюсь я в одиночку не потяну даже бюджет” — писал он мне.
“Почему в одиночку?” — мне было странно это слышать. “Неужели родители тебя не поддержат, даже с бюджетным местом?”.
“Нет” и злой смайлик. “Увы”.
Я была мягко говоря удивлена. Мне казалось, что родители должны поддерживать выбор своих детей. Я же не до конца уверена в своем выборе. Юридический. С моим характером. Такое себе.
Он ведь даже ходит к репетиторам для того, чтобы отец был доволен. А сам тайком штудирует химию. Вот в этом я им восхищалась. Такое странное чувство растекалось внутри, когда он строчил эти сообщения, признаваясь в том, что никому не мог рассказать. А еще мне стало казаться, что Ермолаев на самом деле не тот, которого все знают в школе, на улице. А тот, которого знает Тихоня по сообщениям в соц.сети.
— Вот ты где, — в коридоре показывается мама.
Я быстро гашу экран телефона и убираю его в карман толстовки.
— Привет, — растягиваю губы в улыбке.
Обнимаемся.
— Привет, милая, — целует в висок. — Пойдем. Вещи твои внизу. Тимошка там ждет, — и забирает у меня из рук сумку.
Мы спускаемся на первый этаж. Тимоха же не может усидеть на месте и срывается с кушетки в нашу сторону.
— Лиса! — чуть ли не кричит проказник. — Ура, ты домой, — обнимает меня.
Ерошу его по кудрявой голове.
— Тише, в больнице находитесь, — шикнула на нас женщина в халате, которая мимо проходила.
Мама извинилась.
А мы с братом улыбнулись друг другу.
Приехав домой я первым же делом иду в ванную. Хочу смыть с себя больничный запах, запах лекарств и пота. Под душем стою долго, что даже мама забеспокоилась, постучав в дверь, спросила все ли со мной в порядке. Заверив ее, что у меня все хорошо, она попросила не задерживаться и не злоупотреблять горячей водой. Мне нельзя ни перегреваться, ни переохлаждаться.
После душа, умываюсь, чищу зубы и забегаю в свою спальню. Тут уже переодеваюсь в свободную домашнюю одежду.