Тихоня
Шрифт:
Ловко натирая брошенной служанкой тряпкой завитки на массивном буфете, тихоня держалась второй рукой за угол и ждала, заглянут ли охранники в комнату или нет.
Заглянул. Тот, который выглядел старшим. Верный камень в браслете показал небрежный взгляд человека, не обнаружившего ничего интересного, и дверь закрылась. Тихоня метнулась к ней, прислушалась к удаляющимся шагам, вернула синий бант на место и выскользнула прочь. Нужно было торопиться, Змей обнаружит ее пропажу очень скоро.
В столовой для прислуги сидела строго поджавшая губы экономка, считавшая это место чем-то вроде личного кабинета. И видно всех слуг, и можно проследить
– Ты кто такая? Новенькая? Допускать к гостям разрешено? Дворец знаешь? Плохо, наверное, будешь помогать Гилии. – Экономка явно относилась к тем людям, которые всегда сами отвечают на свои вопросы, не ожидая, пока найдется по-настоящему достойный собеседник. – Бегом на кухню, нужно отнести в гостиную на втором этаже напитки и выпечку, там знатные дамы обсуждают завтрашний прием у короля.
Лэни плохо представляла, как можно обсуждать завтрашний прием, но сделала самое кроткое и послушное выражение лица, учтиво поклонилась и помчалась искать неизвестную Гилию.
И уже через пять минут тащила вслед за худощавой женщиной средних лет накрытую белоснежной салфеткой ажурную серебряную корзинку с булочками и пирожными.
Дамы работали усердно, судя по пустым подносам и вазам; на столе лежал многократно исправленный список, а в глазах собравшихся стыло разочарованное утомление.
– Осталось выяснить, – устало вздохнула одна из дам, не обращая внимания на расставлявших по столу угощение служанок, – кто прибудет из дома герцога Каридского и кто из Адера, и можно рассчитать все цвета.
– Но цвета Геверта белый, голубой и серый с серебром. Значит, алый лучше вычеркнуть совсем…
– Но если они наденут серое, то можно и не вычеркивать… – неуверенно пробормотала одна из молодых дам и смолкла, получив полный глубокого осуждения взгляд.
Лэни начала разливать чай чуть медленнее, ей хотелось понять, что такое тут планируется против ее братьев, и в этот момент дама болезненного вида, сидевшая у самого камина, сказала фразу, задевшую Лэни больше, чем упоминания о Герте.
– Но если Ритола точно вышла замуж за Змея, то она способна испортить всю картину. Она просто обожает слишком яркие платья… как бы узнать поточнее?
Этот вопрос прозвучал явно не в первый раз, и, похоже, даже не во второй, так как собеседницы не бросились обсуждать такую горячую новость с подобающим жаром, а лишь небрежно дернули кто губкой, кто плечиком и потянулись за чашками и свежими пирожными.
Закончив сервировку, горничные мышками выскользнули из комнаты, но госпожу, задавшую вопрос про Ритолу, Лэни запомнила очень хорошо. И хотя была почти уверена, что эта дама не может быть шпионкой покойной ведьмы или ее сообщников, в необходимости ее допроса не сомневалась. Но сначала Лэни собиралась поговорить со своими новыми «подругами» и выяснить, кто такие эти дамы и почему Олтерн вообще разрешил им тут собраться. Хотя последнее вполне можно было узнать и другими способами, например, спросить собственного мужа или написать матушке и Рози. Но все-таки именно горничные обычно замечают такие детали и словечки, которые не приметны никому, кроме них.
Однако, едва свернув в ведущий к кухне коридор, тихоня обнаружила стоящую посреди него ожившую статую, подозрительно похожую на ее собственного мужа. И судя по тому, с каким почтением служанки и лакеи обходили его, почти прижимаясь к стеночке, лицо Змея не выражало сейчас ни доброты,
И хотя Лэни вовсе не собиралась бегать от любимого мужа и не успела еще даже придумать, как поступить, скрыться или продолжать спокойно идти дальше, какая-то неведомая сила мгновенно дернула ее назад и в сторону, придержала за колонной, пока спутница ушла вперед. А потом, точно рассчитав варианты, повела в узкий коридорчик, ведущий к черной лестнице, по которой слуги поднимались в свои спальни на третьем этаже.
И уже взлетая стремглав по этой лестнице, Лэни поняла, это включилась отточенная многолетними тренировками интуиция тихони, где-то в глубинах подсознания просчитавшая, что встречаться со Змеем, особенно вот таким, пышущим благородным гневом, ей никак нельзя. Слишком яркой и увлекательной для приметливых служанок, наверняка через одну тайно влюбленных в нового командира охраны, получится эта встреча, слишком много поймут они из даже самых сдержанных фраз… если Змей на такие еще способен.
И тогда ей можно забыть о своем ремесле, которому отдано столько времени, сил и души, и останется только сесть рядом с утомленными дамами возле корзины с пирожными и полдня обсуждать, кто в каком платье должен явиться на бал, ведь именно этим, если Лэни правильно поняла, они занимались с таким рвением.
На площадке второго этажа тихоню ждал сюрприз – один из ее охранников. Она издали услышала его мрачное сопение и угадала по нетерпеливому постукиванию ноги готовность воина на любые действия, лишь бы исправить свою оплошность, выловить подопечную и доставить командиру. И вот это было бы еще хуже, чем если Лэни подошла к мужу сама.
Появление новенькой горничной, которую к Змею ведет суровый охранник, крепко уцепив за руку или плечо, чтобы не вырвалась, равносильно торжественному объявлению герольда в главном зале дворца. И потому Лэни заранее вытащила из крохотного кошелька заветную горошинку и с сожалением зажала между пальцами.
Приходится выбирать между бережливостью, привитой Тмирной, и разоблачением.
– Стойте, госпожа! – строго проговорил охранник, заступая путь выскочившей на площадку девушке с совершенно непримечательным личиком, и она послушно приостановилась и даже подалась ему навстречу.
А в следующий момент резко вытянула вперед руку, бросив прямо в лицо не успевшего отклониться воина щепотку чего-то невесомого, и, ловко поднырнув под руку, помчалась дальше.
Само собой, он прыгнул следом и почти ухватил за подол, но девчонка оказалась быстрой и ловкой, как корабельный юнга. Разозленный новой неудачей воин бросился за ней, но тут в носу и в глазах запекло, а дыхание перехватило спазмом кашля.
– Ах ты, паршивка! – взбеленился мужчина, но дышать становилось все труднее и пришлось мужественно признаваться себе в неудаче. Стражник выхватил из-за пазухи свисток и поспешно приложил к губам.
Однако опоздал он и тут, и свистеть уже тоже не мог, сотрясаемый непрекращающимся кашлем.
Глава 27
А Лэни уже добежала до следующей лестницы и стремительно помчалась вниз, благодаря Святую Тишину за помощь. И заодно удачу, как раз наступило время обеда, и потому ни в коридорах, ни на лестницах не было ни одного лакея или служанки. В такие часы все заняты подачей еды многочисленным придворным и домочадцам. Да и праздношатающихся гостей тоже не видно, эти поторопились занять лучшие места в столовых.