Тилья из Гронвиля
Шрифт:
Светлая Альда и так слишком милосердна ко мне, раз наши с дороги с Дирком сошлись вновь и соединились перед священным огнем.
Вечерами я делала эскизы, а он сидел рядом и любовался рисунками. Вроде бы ничего такого, но только от одного его присутствия, восхищенного взгляда, я чувствовала себя окрыленной, способной сотворить нечто-то особенное. А потом заметила, что
— Тиль, а если вот здесь завиток добавить? — предложил Дирк, рисуя пальцем линию.
Я пририсовала еще одну изогнутую веточку, посмотрела придирчиво и оценила:
— Многовато их. Но если эту убрать… — прикрыла пальцем соседнюю и увидела, что намечается симметрия. И тут же перед глазами вспыхнула задумка.
— Дирк! Спасибо! — потянулась к нему, поцеловала в щеку и села за чистый лист…
Вскоре на эскизе красовалась богатая, изысканная брошь, две веточки которой смыкались и обхватывали круглый лунник…
Со дня церемонии прошло не больше полтора лунья, а я уже не представляла жизни без Дирка. И даже мадам Грисби шутила, что у нее появился второй подмастерье — мой муж.
После работы он приходил за мной в мастерскую и терпеливо помогал нам шлифовать украшения. Потом мы вместе ужинали пирогами, слойками и другими вкусностями, что я с удовольствием пекла для мужа. Для нас двоих приготовленной еды было много, поэтому я с удовольствием угощала мастера.
А вскоре мадам предложила за символичную плату переехать жить к ней. Подумав, мы согласились.
А потом… потом наступил день, когда пришло письмо от отца Дирка.
«Крепитесь. Едут мать и Вирка».
Сообщение было коротким, как шпионское донесение, зато после него я заметалась, занервничала, не зная, что делать. Все стало падать из рук, и тогда мадам хитро улыбнувшись, посоветовала:
— Скрывайте свое счастье и не будите в людях зависть. Но если что, обращайтесь. Я ведь могу быть очень вредной домовладелицей. Уже на следующий день они съедут от вас.
Это обнадеживало. И все равно всю ночь я не спала. Да если бы только знала, что выйду замуж за Дирка, не подначивала бы Вирку
Но это оказался курьер, доставивший еще одно письмо. От мамы! Которое я открывала с волнением и трепетом дрожащими руками.
«Эх, Тилька, упрямая коза… — начиналось оно с таких слов. — Что бы о тебе ни говорили, я всегда знала, что ты у нас умница. Не сердись. Я очень хотела, чтобы было как лучше. Думала, ты выйдешь замуж за Дирка, а уж он бы позволили тебе не только ковать, но и на руках скакать. Эх, если бы я только знала.
Но Альда дело рассудила по своему усмотрению.
Многое хочется тебе сказать доченька, увидеть тебя, крепко обнять. Папа сказал, что ты стала невероятной красавицей, но сейчас не об этом. Спешу отправить письмо и предупредить тебя, что едут эти… — слово плотно зачеркнуто, а за ним приписано: — Вирка с матерью. Держись гордо и спуску Вирке не давай. Как вспомню ее злословие про тебя, доченька, руки тянутся подрать ей косы. Дирку письмо не показывай!»
Дирк, читающий письмо через плечо, крепче обнял меня и поцеловал в шею.
«Ты, Тиль, несомненно, любимица Альды, иначе объяснить твое везение не могу. Потому как недолгой была любовь Бьянки к Дирку. Так и скажи ему! Как только она узнала, что вы поженились — начала строить глазки твоему брату. И тут уж дружба Вирки с Бьянкой закончилась. И теперь, слава Альде, весь Гронвиль обсуждает их склоку, а не нас. Так что пусть Дирк нос не задирает!
Заканчиваю. Мы все очень тебя любим. Скоро приедем, а пока, Тилька, держись. Мы с папой гордимся тобой. Ты вся в нас! А что сбежишь — догадывались».
Закончив читать письмо, мы с Дирком взглянули друг на друга и улыбнулись. Кажется, все складывается как нельзя лучше. Но если наши мамы приедут вместе — бежать нам с ним к Белому проливу… Хорошо, что опыт побега имеется. Да и вместе — хоть на край света.
— КОНЕЦ —