Тим Бёртон. Интервью: Беседы с Марком Солсбери
Шрифт:
На роль Кэти, жены Эда Вуда, мне хотелось пригласить актрису значительную, обладающую определенной аурой, потому что эта роль невелика: Кэти появляется лишь в конце фильма. Патрисия Аркетт обладает степенностью, которая мне нравится и которая необходима, чтобы сыграть Кэти. С подобными качествами труднее всего — они или есть, или отсутствуют. Их надо просто иметь, а создать, полагаясь на какой-то источник извне, невозможно, поэтому я был очень рад, что она достигла желаемого эффекта. Фильм — это мешанина из совершенно разнородных элементов, но и серьезность в нем необходима, а ее-то как раз и могут внести некоторые актеры.
Может показаться смешным, но ни об одном из этих людей почти не сохранилось документальных свидетельств. И я знаю, в чем здесь дело: герои этого фильма выпали из главного кинематографического потока,
Сколько ни смотрю биопиков, не ощущаю подлинности. Сам факт, что это кино и актер кого-то изображает, означает: вас обманывают, показывая лишь фасад. Я решил пойти немного дальше: не относиться к своим героям с таким пиететом, не прибегать к документальному стилю. В каком-то смысле я пурист. Я не был вместе с этими людьми, не знал их, но я их чувствую. Вот из этого и стараюсь исходить: я передаю свои чувства. Уверен, эти люди были гораздо более ужасными, чем я их изобразил. Но им это изображение должно понравиться: всю их жизнь над ними потешались, а у меня такого и в мыслях нет. Я их люблю. Проводил разыскания, стараясь узнать как можно больше о них, но еще раз скажу: этот фильм скорее отражает мое субъективное представление о его героях.
Кэти жива и сейчас. Очень милая женщина, и она по-настоящему любила Эда. Еще одна важная вещь: замечательно, когда люди любят друг друга. А она, по-видимому, его любила, и именно поэтому так мне понравилась.
И вновь Бёртон не стал пересматривать фильмы Эда Вуда, предпочитая полагаться преимущественно на свои воспоминания о них и свои чувства.
У нас были копии на студии, люди их смотрели. Я же почти нет. Ну, поглядывал иногда, но как бы из-за угла. Не хотелось зацикливаться на сложностях реконструкции. У меня не было никакого желания сидеть в зрительном зале и выставлять оценки. Я относился к этому спокойно: мол, что-то мы пытаемся воссоздать, а что-то — нет. Мы изобразили несколько сцен из трех его фильмов, но главное, что нас занимало, — сам процесс съемок. Стиль их был отрывочный, немного безумный — как и у книги. Я заставил людей из художественного отдела студии и из съемочной группы, никогда даже не слышавших об Эде Вуде, посмотреть его картины: дал им их копии и документальную ленту Джонатана Росса [89] . Этот фильм мне особенно нравился: я чувствовал, что в нем удалось передать подлинный дух показанных там людей.
89
Имеется в виду посвященный Буду сорокапятиминутный эпизод документального телесериала «Невероятно странное кино» (The Incredibly Strange Film Show, 1988).
«Эд Вуд» оставляет ощущение некоторой скудности. Мне трудно было предугадать, какое он произведет впечатление, поскольку представляет собой амальгаму чувств, и я не знал, как они сольются в конечном итоге. Что мне всегда нравилось в фильмах Эда Вуда — их относительная вневременность. Кажется, что они то ли опережают свое время, то ли отстают от него. Помню, что от этих фильмов остается чувство какой-то тяжеловесной
Как ни удивительно, если вспомнить о сотрудничестве с Дэнни Элфманом в шести фильмах, Бёртон пригласил написать музыку к «Эду Буду» композитора Говарда Шора.
Не знаю, останутся ли прежними мои отношения с Дэнни, потому что не имею ни малейшего представления, как они будут развиваться в будущем. А пока мы просто решили немного отдохнуть друг от друга.
«Эд Вуд» вышел на экраны Америки 7 октября 1994 года и получил восторженные отзывы. Бёртон продюсировал третий фильм о Бэтмене — «Бэтмен навсегда», поставленный Джоэлом Шумахером.
Не думаю, чтобы «Уорнер бразерс» хотели видеть меня режиссером третьего фильма о Бэтмене. Я даже сказал им об этом. Мне кажется, все дело в том, что я пережил слишком многое при работе над предыдущим фильмом: что-то было чисто личное, что-то связано с самим фильмом, а что-то с желанием сделать его несколько другим. Всегда был не в ладах с руководством студии. Всякий раз, когда люди говорят мне, что фильм слишком мрачен, я не могу их понять: у меня иное представление о мрачности. Для меня, к примеру, чересчур мрачно что-нибудь вроде «Смертельного оружия», а для них — нет. Им приятнее видеть людей, одетых как мы с вами, которые стреляют друг в друга на улицах, чем когда они носят причудливые наряды. Меня выводит из себя реализм такого рода: беззаботное отношение к насилию, по-моему, куда более мрачная вещь, гораздо легче отождествляемая с действительностью, чем нечто совершенно далекое от реальности. Я никогда не мог понять этого, и когда фильм в конечном итоге вышел, ситуация была по-любому проигрышная. Ведь если фильм не принесет столько же денег, сколько предыдущий, или больше, боссы будут разочарованы. К тому же их доставали родители, твердившие, будто фильм чересчур страшен для их детей. Короче говоря, я слишком намозолил всем глаза. Но сам материал «Бэтмена» мне по-прежнему близок. Я не могу полностью отделить себя всего от этого проекта, чувствую, что вложил в него частицу своего «я».
«Мы изобразили несколько сцен...» (Джордж Стил по кличке Зверь и Лиза Мари)
«...но главное, что нас занимало, — сам процесс съемок» (Джонни Депп и Норман Олден)
«Эд Вуд» получил несколько главных премий американских критиков за игру Мартина Ландау и за удивительную операторскую работу Стефана Чапеки. Однако, несмотря на почти единодушное одобрение критиков, фильм не смог привлечь внимание зрителей и стал первым кассовым провалом Бёртона.
Если бы меня предоставили самому себе, я не стал бы особо беспокоиться, какую прибыль принесет фильм, но если уж ты вовлечен в бизнес, то вынужден думать о подобных вещах. Я очень рад, что снял «Эда Вуда», у меня теплые чувства к этому фильму: к своим картинам вообще относишься как к собственным детям. Мы показали его на нью-йоркском кинофестивале, и он получил восторженные отзывы. Но когда он не заработал больших денег, я мог только сказать: «Ну, никогда нельзя ничего гарантировать». Я люблю эту картину и горжусь, что ее сделал. Просто публика не пошла на нее. Будь я как все, я бы объявил причиной кассовой неудачи плохую рекламную кампанию. Но этот путь слишком легок для меня.
Фильм, однако, номинировался в 1995 году на двух «Оскаров» — и получил их. Награды Американской киноакадемии были вручены: за лучший грим — Рику Бейкеру и за лучшую роль второго плана — Мартину Ландау, который получил также «Золотой глобус».
Это здорово: они заслужили свои награды. Никогда не придавал значения всей этой ерунде, но я рад за Мартина. У него за плечами такая длинная и трудная карьера, он сделал для фильма очень много, целиком проникся его духом. И вообще просто замечательно, что человек, который, наверно, очень хотел иметь эту награду, получил ее.