Тимбер
Шрифт:
Касс наклонился ближе, его короткая борода коснулась моей шеи. — Я люблю тебя больше жизни, Ангел. Я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться.
Он выпрямился и вышел из комнаты, пробормотав что-то Лукасу на прощание, а я уставилась на стену в другом конце комнаты. Слезы заливали мое лицо, и если бы я встретилась взглядом с Лукасом, я бы полностью потеряла самообладание.
Он молча обошел кровать и опустился на колени рядом со мной. Осторожно, не желая напугать меня, он протянул руку и накрыл своей ладонью мой кулак, сжатый на коленях.
Я вздохнула от прикосновения, затем расслабила руку, чтобы он мог переплести
— Хейден, — пробормотал он. — Словами буквально не передать, как сильно я тебя люблю. У меня нет сомнений: ты - то, что мне нужно. Ты не просто владеешь моим сердцем, детка, ты и есть мое сердце. Без тебя ничто не имеет значения. Каждую минуту из тех двенадцати дней, четырех часов и пятнадцати минут, что тебя не было, я был мертв внутри.
О черт. Теперь слезы было не остановить, и они стали только сильнее, когда Лукас нежно провел костяшкой пальца у меня под глазом.
— Спасибо тебе, — прошептала я, — что не сдался.
Его улыбка была полна тепла и обожания, но подернута грустью. — Это была командная работа. — Быстро, как молния, он запечатлел поцелуй на тыльной стороне моей ладони, затем расплел наши пальцы и встал. — Мне нужно идти, пока не пришел папочка Касс и не вытащил меня отсюда.
Рыдание застряло у меня в горле, и я пробормотала. — Никогда больше не называй его так, пожалуйста.
Лукас широко улыбнулся, гордый тем, что с помощью юмора остановил мои слезы. — Почему бы и нет? Для начала, он старый, и от него исходит энергия дома. Папочка Касс как раз подходит.
Я застонала и провела рукой по лицу, смахивая слезы и беря себя в руки. — Позвони мне, когда вернешься в Шедоу-Гроув, хорошо? Полагайся на Деми наедине, но помни, когда будешь на людях...
— Я знаю, — оборвал он меня с улыбкой. — Теперь я Аид. Далеко не так красиво, но это временно. — Он пожал плечами, затем послал мне воздушный поцелуй, направляясь к двери.
После того, как он ушел, я целую вечность лежала, уставившись в потолок. Только когда гул и жужжание вертолета затихли вдали, я решила, что мне нужно что-то сделать, чтобы отогнать мрачные мысли. Мне нужно было чем-то заняться.
Но чем? Я была гребаным беглецом, пока Деми не сможет уладить все с ФБР. Более того, я не могла рисковать, изображая мишень на ком-либо, в кого Чейз мог бы выстрелить. Джен была уже мертва. Кто будет следующей? Ханна? Надя?
Черт. Если бы он пошел за Надей...
Видения всех ужасных, кровавых, жестоких действий, которые я хотела бы совершить с Чейзом, заполнили мой разум, воспроизводясь с такими подробностями, что я почти чувствовала запах меди в воздухе. Но как только эти фантазии появились, они превратились в воспоминания о том, что он делал со мной. Не только недавно, но и в нашем прошлом. Воспоминания о вещах, которые я давным-давно заперла и не собиралась доставать для повторного изучения. Нет, Блядь. Спасибо.
Мои глаза снова открылись, и я вытерла пот с лица.
Мне нужно было просто не думать какое-то время.
Мой взгляд упал на огромный телевизор с плоским экраном, установленный напротив кровати. Большую часть трех дней после побега от Чейза я провела во сне. Я нуждалась в этом,
За исключением того, что сейчас я была слишком бодра, чтобы спать, и слишком обижена и разозлена, чтобы выйти из своей комнаты и потенциально столкнуться с Зедом. Поэтому я тяжело вздохнула и схватила пульт дистанционного управления, который Лукас положил рядом с моими лекарствами.
Я слишком быстро переключала каналы, не обращая внимания на то, что по ним показывали. По-моему, в основном это были реалити-шоу и несколько мыльных опер. В конце концов, была середина дня.
Раздраженно вздохнув, я остановила свой выбор на израильской мыльной опере с субтитрами, главным образом потому, что они были довольно надежны для худших видов невероятных сюжетных линий. Дерьмо вроде тайных злых близнецов, появляющихся в самое подходящее время, или полная амнезия, заставляющая людей забывать своих друзей и семью. Я даже видела один случай, когда женщина понятия не имела, что у нее был ребенок, пока не встретила девочку восемь лет спустя и не подумала, что она выглядит знакомой. Подобного дерьма просто не случалось в реальной жизни, так что это была та энергия, в которой я нуждалась. Дерьмо, в которое невозможно было даже поверить.
Сначала я закатывала глаза каждые три секунды, но не успела опомниться, как была на крючке.
Настолько сильно, что я не услышала, как открылась дверь.
— Ты же не всерьез смотришь это, — недоверчиво пробормотал Зед. — Должно же быть что-то получше.
Мои глаза были прикованы к чертову экрану, читая субтитры, потому что мой израильский был примерно так же хорош, как и китайский. Ужасным.
— Отвали, Зед, — бросила я ему, затем перевела взгляд обратно на экран.
Он испустил долгий, болезненный вздох. — Я подумал, мы могли бы поговорить.
Мой ответный смех был чистым ядом. — Ты неправильно понял. Убирайся к черту из моей комнаты.
Он не сдвинулся со своего места, прислонившись к дверному косяку, просто скрестил руки на груди и свирепо посмотрел на меня в ответ. Пошел он к черту за то, что все еще выглядит так чертовски великолепно, будучи грязной ядовитой змеей в траве.
— Дар... — начал он, но мой гнев вспыхнул еще сильнее, когда я услышала свое прозвище из его лживых уст. Поэтому я швырнула в его голову пульт от телевизора.
Однако, глупый я человек, я использовала левую руку для броска, и мое поврежденное плечо взвизгнуло от боли. Я должна была носить перевязь, которую оставил мне Док, но в ней я потела, поэтому чаще снимала ее, чем надевала.
— Господи, Дар, о чем, черт возьми, ты думала? — Рявкнул Зед, делая два шага в комнату, прежде чем я подняла ладонь, чтобы остановить его.
— Я тут подумала, что хочу, чтобы ты заткнулся на хуй! — Крикнула я в ответ, все еще морщась, прижимая руку к груди. — Убирайся отсюда, Зед. Я тебе ничего не должна. Я определенно не обязана давать тебе шанс объясниться. Убирайся.. Нахуй. Вон. Для меня ты мертв.