Тимур и его бригада
Шрифт:
В тот же момент к нему подъехал джип, мягко урча мощным мотором. Открылась передняя дверца, и Рустем сел в машину. Игорь в недоумении остался стоять посередине дороги.
Подойдя к «Запорожцу», парень увидел плачущую Светлану, которая была пристегнута наручниками к дверце автомобиля.
– Интересно, у нас есть монтировка, чтобы сорвать ручку? – поинтересовался он, осматривая салон автомобиля.
– Ключи от наручников лежат на капоте, хотя я могу и так их снять, – сказала Света и гибким движением вывернула руки из колец наручников. – Меня мама этому приему научила. Возьми ключи от
В это время Рустем показал жестом, что им можно ехать, и Игорь включил двигатель автомобиля.
По дороге Света стала рассказывать свою историю:
– Потом я связалась с наркотиками. Сначала экстази, затем марихуана, опий, героин. Когда мама меня поймала, я уже два года сидела на героине. Снять с иглы было очень сложно. В Маргилане есть старый китаец, который взялся за меня и за полгода поставил на ноги, без всяких современных медикаментов, переливания крови и тому подобного. Но, наверное, все-таки что-то он со мной сделал, потому что от него я вернулась совсем другим человеком. – Девушка прослезилась. – Это Ильяс посадил меня на иглу. Когда я увидела его, пришлось притвориться мертвой – китаец научил. Я могу останавливать сердце. Хочешь, покажу? – И она схватила правую руку Игоря, лежащую на рычаге коробки скоростей, и прижала ее к своей груди.
Грудь у девушки была упругой с большим острым соском. Света не носила бюстгальтер. Испытывая возбуждение, он почувствовал частые удары сердца, которые становились все реже и реже и, наконец, прекратились совсем.
– Да верю я тебе, верю! – закричал Игорь и лихорадочно стал вспоминать, где находится аптечка с лекарствами и есть ли в ней сердечное.
– Испугался! Испугался! – захлопала в ладоши Светлана, и под пальцами Игоря сердце стукнуло раз, два и забилось с обычным ритмом.
– Так можно и до инфаркта довести, – со вздохом облегчения сказал Игорь.
На правой стороне дороги они заметили табличку с указателем названия места, куда им наказал прибыть Рустем. Но Игорь не стал сворачивать с трассы.
– Куда мы едем? Нам же на станцию, – сказала девушка, и на ее лице по-явилось озабоченное выражение.
– Ты знаешь, что-то не хочется мне здесь появляться. Лучше проедем немного дальше, там есть другая станция, на которой происходит смена локомотивов и локомотивных бригад. Оттуда и уедем.
Станция, как всегда, была плохо освещена. Еще в свою бытность санитарного врача Игорь не раз штрафовал ее начальника и энергетиков за плохие условия труда, и в том числе за недостаточное освещение.
Подогнав машину к одноэтажному зданию дома отдыха локомотивных бригад, Игорь вышел из автомобиля и знаком показал девушке, что ей тоже пора выходить. Взойдя на невысокое крыльцо, он с силой затарабанил в закрытую дверь.
– Иду, иду! – послышался старческий голос, и Игорь, заволновавшись, замер, гадая, кто же откроет дверь.
Щелкнул замок, открылась дверь, и перед глазами парня предстал сгорбленный старик, всматривающийся в лицо гостя.
– Игорь? – неуверенно произнес он.
– Рахматулла-ата!{Ата – в Средней Азии уважительная приставка к имени человека, старшего
– Такой гость – радость в доме, – воскликнул хозяин дома, обнимая Игоря и похлопывая его по спине. Отстранившись, Игорь увидел, что по морщинистым щекам старика текут слезы. – Сейчас барана резать будем, плов готовить, – снова воскликнул он, и лицо его сразу помолодело.
– Давай я сумки принесу, а потом и поговорим, – сказал Игорь, поворачиваясь, чтобы уйти.
– Я помогу, – негромко сказал дед, выходя следом на крыльцо.
Открыв багажник, Игорь начал доставать сумки, при этом заметив, что сумка Тимура тоже лежит в багажнике.
– Ты знаешь, сейчас звонил мой зять с той станции, которую вы проехали. Он там начальником служит. Сообщил, что вся станция оцеплена милицией, ждут молодого мужчину лет тридцати, и девушку, блондинку лет восемнадцати. Что же ты, сынок, натворил, если столько милиции за тобой гоняется? – с участием спросил старик.
– Ничего такого, за что меня можно было бы так преследовать. Но вы правы, нас ловят.
– Хватит слов, дело нужно делать. Сколько ни говори «халва»{Халва – восточная сладость. (Прим. автора.)}, во рту слаще не станет, – сказал Рахматулла-ака, посматривая на машину.
– Можешь забрать ее себе, только она без документов, – проговорил Игорь, и старик засуетился.
– Спасибо за подарок. Какие у нас в пустынях документы, лишь бы ездила железяка, – скороговоркой сказал он и тут же, вытащив из нагрудного кармана мобильный телефон, начал быстро говорить в него. Закончив разговор, он вновь обратился к Игорю: – Хорошая штука этот мобильник! Внук подарил. Сейчас сын прибежит и уберет отсюда машину. А ты пока иди ко второму пути, к южной горловине. Мне надо закрыть комнаты и забрать твою девушку, – распорядился Рахматулла и, круто повернувшись, пошел обратно к крыльцу.
Повесив сумки на плечи, Игорь, не торопясь, пошел по ровной асфальтовой дорожке, которая была освещена невысокими плафонами.
Сзади раздались торопливые шаги, и, оглянувшись, Игорь увидел, что Рахматулла и девушка почти бегом догоняют его.
– Все складывается как нельзя лучше, – начал старик. – Девушка говорит, что вам нужно к морю, вот я и решил прокатиться вместе с вами, тем более что можно сделать это на халяву, как говорят у вас, у русских.
Они подошли к новому пассажирскому купейному вагону, стоящему на аккуратной платформе. К вагону был прицеплен одиночный локомотив с работающим дизелем. Дверь вагона была гостеприимно распахнута, в тамбуре стоял по всей форме одетый проводник.
– Прошу вас, заходите, – пригласил он, и не успели они пройти внутрь, как вагон тронулся, и станция стала уплывать назад.
Что это был за вагон! Просто загляденье! В конце вагона были снесены створки трех или четырех купе, и на их месте был зал, в середине которого стоял стол, уставленный дарами природы Средней Азии.
– Я помню твою болезненную любовь к чистоте, поэтому можешь пойти помыть руки и, если хочешь, принять душ. Мыло и два полотенца там висят, – объяснил Рахматулла.