Тимур и его «коммандос»
Шрифт:
Так бывает всегда. Кроме тех редких случаях, когда девчонка и мальчишка "попадают". И это случается с ходу, мгновенно, как в кино. (Редко, правда — поэтому большинство не верят, что такое возможно). Никуда не деться, да и нет желания куда-то деваться, а есть ощущение полного до глупости счастья при течении время то ли нулевом, то ли молниеносном — не разберёшь.
Это и был тот самый случай. Клара с порога увидела самого обычного мальчишку — хотя и незнакомого, но обыкновенного: высокого, плечистого, рыжеватого, одетого в красивый офицерский мундир — старинный. Увидела и поняла — ВСЁ. Именно это слово и мелькнуло
Его звали Данила. Он отлично танцевал бальный танец, не пыхтел, не наступал ей на ноги, а главное…
Главное — он был ей нужен. И всё тут.
…- У нас была собака, но её в прошлом году сбил грузовик, — ответил Данила на вопрос
43.
о животных. — Москва — не очень классное местечко для четвероногих. А так мы бы не прочь завести.
— У моей колли есть щенки, только они ещё маленькие. Если хочешь, через две недели возьмёшь любого, — предложила Клара. — Дарю.
— Можно мне тебя проводить сегодня? — вырвалось у Данилы, и он тут же с ужасом поправился, нашёлся. — Я же не знаю, где ты живёшь, как я за собакой зайду?
Клара засмеялась (без конца можно слушать, как она смеётся, на магнитофон записать и слушать!) и кивнула:
— Ага, ладно. Только сейчас пойдём потанцуем, ага?
И они танцевали ещё, ещё и ещё, а потом снова пошли к буфету, чтобы угоститься добавочно. Потом Клара извинилась и убежала, сказав, что она на "секундочку", а Данила остался балдеть "у стойки". Только тогда к нему подошёл Олег и с немалым удивлением сказал:
— Ну ты даешь! Жаль, что я не поспорил с Джеком — кто же знал, что она… — он не договорил и повторил: — Ну ты даёшь.
— Отличная девчонка, — блаженно пояснил Олег. — А её отец, он кто?
— Покойник, — без тени иронии ответил Олег. — Год назад он погиб в Чечне, он ОМОНовцем был, офицером. А мать инженер в стройфирме.
Вернулась Клара. Шутливо и грациозно присев, она поприветствовала:
— Доброй ночи, Олег.
— Очень доброй, Клара, — в том же тоне ответил Олег. Даниле вдруг показалось, что он с девчонкой не в очень-то хороших отношениях… И ещё Данила подумал — не иначе как и Олег подбивал к ней клинья. И, может быть, и сейчас… не зря же он один, без пары! Мысль эта была не очень приятной, но при взгляде на Клару все неприятные мысли обращались в свою противоположность; — Ладно, вы веселитесь, а я пойду! — он широко улыбнулся, отсалютовал Даниле кулаком и скрылся в толпе.
Если честно — Данила тут же о нем забыл. Они с Кларой купили по мороженому — лимонное для Данилы и с вишнями и шоколадом — для Клары — и заговорили снова. Данила вдруг обнаружил, что ему очень легко говорить с девчонкой. Обычно они интересовались одной-двумя темами (ДиКаприо и барахло; барахло и попса; ДиКаприо и попса; "загранка" и барахло; ДиКаприо и "загранка") и любые другие отвергали либо ледяным молчанием либо репликами типа "гонишь" и "да ну". Часть из них просто была непроходимо тупа, часть — напротив, здорово развита и отчётливо прикидывала, какие блага можно поиметь через Данилу с его матери. Блага опять-таки в виде "загранки" и барахла. Зато на интересующие их теме они трещали как зенитки, отбивающие атаку "юнкерсов" — одной бесконечной очередью. То ли Даниле не везло… а скорее "столица" и элитная школа располагали
Клара же поддерживала любую тему. А так говорят только с человеком, который не просто собеседник. Который тебе нравится именно как ЧЕЛОВЕК. Тогда всё равно, о чем с ним говорить — любая тема одинаково интересна. Даже та, которая тебе обычно — по барабану.
Было уже около двенадцати. Расходиться никто не собирался, двери из зала были распахнуты настежь, народ шастал туда-сюда. Данила и Клара успели ещё потанцевать, а потом ушли в школьный коридор, куда открывались двери классов.
Тут было почти темно. Данила искоса следил за Кларой — её силуэт то уплывал в тень, то возникал в полосах лунного света. Платье чуть слышно шуршало.
— Офигенное здание, — заметил Данила.
— И все равно то и дело на кого-то натыкаешься, — сообщили из тени возле одной из дверей, послышался девчоночий смех, парочка шмыгнула в параллельный коридор. Клара
44.
тоже засмеялась. Данила шёпотом ругнулся и спросил:
— А выше что?
— Такие же коридоры, — пояснила Клара. — Ещё выход на башню, с неё когда-то гимназисты город рассматривали.
— Пошли? — загорелся Данила. Они поднялись по широкой каменной лестнице с вытертыми посредине прогибами ступеней, охраняемой с боков черными гранитными фигурами рыцарей, стоящими в стенных нишах. С половины, от широкой площадки, лестница разделялась на два рукава.
— Мы очень подходяще одеты, — шепнула Клара, останавливаясь и опираясь на согнутую руку Данилы, чтобы поправить туфлю. — Днём тут всегда полно народу, а сейчас — как в рыцарском замке.
— Тут нет призраков? — в шутку спросил Данила. И услышал совершенно серьёзно:
— Ты знаешь, что во время войны тут одно время было здание гестапо? Они наш госпиталь заняли, всех раненых перебили прямо в палатах и устроили штаб… Потом, когда наши прошли, тут единственное место оказалось, где шёл бой — гестаповцы удрать не успели, а сдаваться им всё равно было без пользы. Вот. С тех пор тут иногда видят призраки фашистов. Они ставят опыты в химическом кабинете.
— Прикол? — ошарашено спросил Данила. Клара покачала головой:
— Даже фотки есть… Наша газета про это несколько раз писала. И про химический кабинет правда… Вот тут можно направо, можно налево.
— Странная кладка какая-то, — заметил Данила, всё ещё переваривая известие о гестаповцах-химиках. — Вот тут не такая, как везде. И вот тут…
— Тут были дыры от танковых снарядов, — буднично пояснила Клара. — Во многих местах. И потолок наверху почти весь был обрушен. В музее есть фотки школы — какой она в войну была.
Они поднялись по ещё нескольким лестницам на четвёртый этаж и остановились перед узкой дверью, похожей на дверь подсобки.
— Тут не закрыто, — пояснила Клара, бесшумно распахивая дверку. — Пошли?
Разбужденные шагами голуби питюкали где-то под остроконечной крышей. Широкие окна — скорее даже проёмы — выходили на четыре стороны света. Отсюда в самом деле открывался вид на весь город — а дальше лежали под луной поля, луга, посверкивала полоска реки, темнели рощи и перелески… Тут и там горели огоньки полуночников, тянулись цепочки фонарей — их ещё не погасили. В черном небе чеканно блестел рисунок созвездий, а между ними двигались два огонька — летящие самолёты.