Тимьян и клевер
Шрифт:
Были бы.
Если бы не шумное дыхание и горящие глаза.
– Айвор, – тихо позвал Киллиан, нащупывая в кармане плаща нож и уже понимая, что такое жалкое оружие не поможет против химер.
– Ты проснулся, – неожиданно мягко отозвался компаньон. Киллиан попытался присесть, но на плечо ему надавила рука: – Нет-нет, лежи спокойно. Я очертил круг солью и завязал травы узлом по четырём сторонам света. Может, Краген из рода Оллен и была искусна в создании гончих, но с чарами Холмов ей не сравниться. Спи и не тревожься.
Рука на плече Киллиана была тяжёлой – куда тяжелее, чем человеческая, и казалось, что она выточена из
– А ты?
– А я буду думать, любезный мой друг. Хотя чего тут думать… Корсен почти наверняка знает, где может лежать корень проклятия – об этом я догадывался раньше, а теперь только уверился. И если уж она решилась отправить за нами гончих, то совершенно точно исполнение условия обернётся ей во вред.
– Завтра возвратимся к ней?
Айвор рассмеялся, и твари задёргали головами, словно пытались скинуть с морд приставший сор.
– Посмотрим. Сегодня дом принял нас, потому что Корсен была не готова. Но я бы не стал соперничать с колдуньей на её земле, в её родном гнёздышке. Сперва попытаем счастья с Джеми Макги. Но это завтра. А пока спи и ничего не бойся. Гончие исчезнут с рассветом, как и всякое зло.
Киллиан был уверен, что после того, как он увидел гончих-химер, заснуть не получится. Но он заснул – почти сразу.
Разбудило его заполошное птичье пение на рассвете. И вопреки тысяче романтических сказаний, пробуждение на природе не было полно сладостной неги и светлого счастья. Плащ потяжелел от выпавшей росы, в бок упирался острый камешек, а шея затекла от неудобной позы… Впрочем, виновника последнего неудобства Киллиан нашёл быстро.
– Обязательно было это делать? – проворчал он, садясь. От ночных гончих и следа не осталось, словно они всего лишь привиделись в дурном сне.
– Что делать? – удивился Айвор. – Ты сам преклонил голову ко мне на колени… Впрочем, я тебя не виню, гончие действительно были очень страшными, а человеческие дети такие пугливые. Вот когда тебе было девять лет, ты как-то раз…
– Не помню, – отрезал Киллиан и, уцепившись взглядом за горшок с травяным настоем, сделал вид, что он терзаем страшной жаждой и разговаривать о глупостях не намерен. – Тьфу, горько… Так гончие сами ушли?
– Как только встало солнце, – охотно подтвердил Айвор. – И вряд ли они вернутся раньше заката. У Корсен силёнок не хватит. А у нас с тобой, дорогой мой друг, маловато времени, поэтому завтракай быстрее – и пойдём искать этого невезучего юношу, Джеми Макги.
– Хорошо… Постой, а что значит – маловато?
– То и значит, – проворчал Айвор, поднялся на ноги и сладко потянулся. – У тебя остался один день на то, чтобы справиться с проклятием. Если не успеешь до полуночи… Ты должен успеть, – поправился он и, насвистывая, вышел за пределы круга, оставив Киллиана наедине с остывшей пересоленной рыбой, подкисшими за ночь ягодами и горьким настоем.
Здоровый утренний аппетит куда-то улетучился – видимо, поспешил вслед за Айвором.
Рыбу всё-таки пришлось съесть: Киллиан понимал, что вполне мог остаться до самого вечера без крошки во рту. А стоило отвернуться, как снедь и утварь начали пропадать. Сперва укатился в кусты, перевернувшись на бок, глиняный горшок. Потом явились три деловитых белки и утащили орехи прямо на листе ревеня. Затем из густого подлеска высунулись две длиннющие волосатые лапы цвета ржавчины, сгребли ягоды – и утянули с собой, напоследок мазанув
У Киллиана осталась одна кружка. И он не слишком удивился, когда по плечу его деликатно постучали, а потом ежевичная плеть уцепилась за глиняную ручку – и последний след вечернего пиршества исчез.
– Ты скоро? – жизнерадостно поинтересовался Айвор, выныривая из зарослей.
– Твоими трудами – да, – вздохнул Киллиан. – Давай попытаем счастья в деревне ещё раз.
То ли при свете дня деревенские стали добрее, то ли удача наконец-то повернулась к компаньонам лицом, но собеседник отыскался почти сразу. Любезный, отзывчивый – и, главное, сведущий во всех местных тонкостях и знающий каждого жителя лично… Единственным его недостатком была сутана.
– Джеми Макги? Ну как же, знаю, знаю, – благостно закивал пастор. Он был сед, кудряв и худ, а потому с виду немного напоминал городских щёголей. – Очень приятный во всех отношениях юноша. Правда, службу посещает не так уж часто, но ему простительно – всё-таки живут Макги далековато, за лесом…
– За тем, что к западу от деревни? – уточнил Айвор, и пастор от испуга на секунду растерял всю свою благостность:
– Помилуй Господь, нет, конечно! В той проклятой чаще… Кхм, – кашлянул он многозначительно и потупился. – Нет, я имел в виду тот лес, что лежит сразу за деревней, к северу, и находится во владении Фицджеральдов. Виконт с семьёй раньше часто сюда заглядывал, как сейчас помню, такие охоты устраивал! Но на последней лисьей травле, говорят, увидал какое-то чудовище, и вот уже шесть лет не приезжает, в других местах охотится. А за его владениями присматривают Макги, они Фицджеральдам издавна служат.
При упоминании «чудовища» Айвор хмыкнул так многозначительно, словно по меньшей мере знал его лично, а потом спросил:
– И как же нам повидаться с Джеми? Для него тут из города письмо есть, нас попросили завезти с оказией…
Поверил пастор или нет, но дорогу он указал. От кромки леса вела вглубь узкая, но натоптанная тропа. Время от времени в стороны от неё разбегались еле заметные ниточки-ответвления. Денёк выдался погожий, и солнечный свет пробивался даже сквозь густую листву, пятнами ложась на траву и тёмный мох; кряжистые дубы щеголяли седыми бородами лишайников; встречался и ясень, и серебристая ольха, и даже земляничное дерево. И впору было разомлеть от тепла и запахов леса, но Айвор тормошил, торопил и понукал, как самый настоящий надсмотрщик, заставляя компаньона ускорять шаг. В итоге ко двору Макги Киллиан выскочил взмокшим, что твоя лошадь и таким уставшим, что не хватило даже сил толком разозлиться на поднявших лай волкодавов.
– Иди и стучи в дверь сам… – Киллиан, тяжело дыша, облокотился на забор. – Договаривайся с хозяевами, проси ковш воды, что там ещё в таких случаях делается… А я тут постою… Или посижу… или полежу…
– Бедняжка, – неискренне посочувствовал Айвор, потрепал его по голове и перемахнул через забор. Цыкнул на собак, сразу же успокоившихся на радость Киллиану, поднялся по ступеням и забарабанил по косяку. И если и были сомнения в том, что кто-то из Макги впустит подозрительного фейри по первой просьбе, то они развеялись сразу же, как только прозвучал голос – явно не мужской.