Тимьян и клевер
Шрифт:
– Брэслин из Дола, – мечтательно вздохнула зеленоглазая Уэни. – Правнука назвали в его честь.
– Премилая история, – без всякого умиления согласился Айвор. – Итак, любовь их преодолела многие испытания, судя по тому, что понадобилось шить волшебную рубашку для превращения в человека. Но так или иначе, рыбак в итоге назвал мерроу своей женой, и стали они жить вместе на берегу…
– …Бридин ужасно злилась и ревновала, сказать по правде…
– …А потом на долгие-долгие годы прекрасная мерроу стала хранительницей семьи Брэслина. И все, включая слуг, её очень любили, –
– Меня он уважает, – вставила Уэни. – Я всегда помогала ему разыскивать потерявшихся в море рыбаков или вытаскивать сети. Он больше обиделся на то, что Сара ему не рассказала о своём происхождении.
– Понятно, – усмехнулся Айвор. – Видимо, размолвка была серьёзной, раз дело кончилось раздельным проживанием. И как пастор Уитмор объяснил отъезд молодой супруги с сыном к родственникам в город?
– Здесь ей не подходил сырой климат.
– Прелестная отговорка, – фыркнул Айвор. – Однако, видимо, пастор Уитмор не оставил мысль сделать сына своим преемником. Всё это мило и чудесно, однако не дает ответа на вопрос, почему Бридин понадобилось возвращать тебя прямо сейчас. Ведь ты не в первый раз уходишь на берег.
Уэни отставила чашку и сцепила на коленях руки в замок.
– Наверное, для колдуна-фейри мои слова прозвучат странно… Но я не хочу возвращаться в море, – тихо-тихо произнесла она. – Я хочу остаться в этом доме и прожить жизнь обычного человека.
Айвор отвернулся нарочито небрежно.
– Почему же странно, – бросил он в сторону. – Вполне понятное желание. Если чувствуешь, что время твоё подходит к концу, то хочется провести его с теми, кому ты по-настоящему нужен. Успеть сделать хоть что-то… значимое.
Запинка была секундной, но Киллиан заметил.
«Кажется, он хотел сказать другое слово. Почему же тогда не решился?»
– Да, верно. А сестра… – Уэни вздохнула. – Я не понимаю её уже давно. Иногда она слишком… чудовищна. А я – слишком человек. В ней больше от матери, а во мне – от отца.
Айвор невесело рассмеялся, всё так же глядя в сторону.
– О, если ты всё это высказала ей, то не удивительно, что Бридин захотела вернуть тебя любой ценой. Даже попытаться обмануть колдуна и заставить его служить себе. Как же, младшая сестрёнка предпочла ей каких-то людей!
Уэни резко выпрямилась, и в глазах у нее сверкнули недобрые золотые искры.
– В своей ревности и гордыне она переступила черту. Убийства… Убийства можно простить, ведь никто не станет корить мерроу за нескольких утопленников. Но она не просто убила этих людей, но и пленила их души. Призраки на кладбище оплакивают пленённые души, и земля, что помнит прикосновения Боадвин, гневается, и камни на берегу трескаются, а из трещин сочится кровь. Я не хотела говорить Бридин, что ухожу навсегда, но когда она пленила первую душу – я не выдержала и отреклась от сестры. И сразу за этим последовали ещё два убийства, – вздохнула она – и сгорбилась, словно разом потеряв все силы. – Вина за это лежит и на мне.
– Неправда! – вскочил Киллиан, сам не
Уэни стиснула пальцами свои чёрные юбки, но взгляд у неё стал цепким.
– Можно. Мне сестру не обхитрить, а вот такому красивому и пылкому юноше… Скажи, колдун, – неожиданно властно обратилась она к Айвору. – Ты упоминал некую услугу, которую ты обязался оказать Бридин…
– Верно, – настороженно кивнул он. – Если коротко – я должен тебя вернуть, – солгал он зачем-то. – И, поверь, мне хватит на это сил.
– Но захочешь ли ты их тратить? – загадочно откликнулась Уэни. Фейри поджал губы. – Если я помогу тебе обмануть сестру, ты выполнишь мою просьбу?
– Яблочко от яблоньки недалеко падает, – пробормотал Айвор. – Но ты ещё хуже, потому что умнее. Что за просьба, мерроу?
– Пусть этот юноша освободит пленённые души и выкрадет у Бридин золотой нож, которым она отделяет их от тела, – прямо сказала Уэни. – Я научу, как.
– Нет, – отрезал Айвор.
– И я заплачу. Ларец морского жемчуга в обмен на ларец с душами – чем не сделка?
– Нет. Ты ведь всё равно подыграешь мне, мерроу. Или пожертвуешь ещё одним человеком ради своих амбиций, тем самым юношей «красивым и пылким»? Причём на глазах у своего правнука? Брось, это блеф, – отмахнулся он.
– А ты сможешь обречь души человеческие на муки и плен, причём на глазах у своего друга? – парировала Уэни.
– Флаэрти, разумеется, не посмеет…
– Но что он подумает?
– Что бы ни подумал – оставит при себе.
– И простит тебя?
– Ха! Не самый страшный из моих грехов. Я проигрываюсь в карты, использую его как приманку и шпыняю, пьянствую, вожу домой блудниц, а его невест охмуряю, – азартно перечислил Айвор, загибая пальцы. – А то ещё женится на какой-нибудь легкомысленной девице, наплодит детишек и станет скучным усатым джентльменом. И что мне тогда делать?
Взгляд Уэни преисполнился искреннего сочувствия.
– Бедный юноша! – Она перегнулась и крепко сжала руку Киллиана. Перепонки между пальцами полукровки-мерроу были горячими и влажными, это не вызывало отвращения – только странное желание поднести её руку к свету и разглядеть хорошенько. – Хочешь, я заберу тебя у этого негодяя? У меня есть две чудесные племянницы, красивые, как я в молодости, только без перепонок между пальцами, и приданное за девочками дают неплохое. Обе девицы скромные, но разумные, и никакие фейри их искусить не смогут.
– А искусать? – мрачно предположил Айвор. – Мой троюродный кузен умеет превращаться в лиса. С вот такими зубами! – и он воздел указательный палец. Длинный чёрный коготь многозначительно блеснул.
– У младшей – мои глаза, – серьёзно продолжила Уэни, не обратив на выпад никакого внимания.
– И наверняка чешуя где-нибудь пониже спины, на укромном месте.
– Зато они хотя бы женщины, в отличие от тебя, – не выдержала и съязвила Уэни.
– Какое это имеет значение, когда я лучший во всей Ирландии…