Тимьян и клевер
Шрифт:
– Снова овцу задрали? – эхом откликнулся Киллиан, пытаясь натянуть одновременно штаны, сорочку и унять дрожь. Босые ступни леденил дощатый пол; из-под двери несло сырым холодком. – А ты откуда знаешь?
– Кровью пахнет, – тихо ответил Айвор, отвернувшись к окну. Синеватый свет превращал его лицо в жутковатую посмертную маску. – И тот, кто эту кровь пролил, ходил вокруг дома, но внутрь зайти не решился. Нив его тоже почуяла. Может, и он её. Одно знаю наверняка, мой недоверчивый друг: Фоули разозлили то, что и вовсе
Киллиан насторожился. Нечасто компаньон высказывал опасения столь недвусмысленно.
– Полагаешь, оно и для тебя опасно?
– Для меня? О, нет, – рассеянно откликнулся Айвор, всё так же глядя в сторону окна. – Не опасно. Просто мерзко. Ты одет? Вот и славно. Через дверь не пойдём, за ней могут следить. А я, как ты, вероятно, помнишь, пока скрываю свою силу. До определённых пределов, к счастью.
Он распахнул окно, впуская в комнату холод и сырость; ветер был с привкусом крови – или, возможно, так чудилось после зловещих рассказов.
– Напомни мне, ты высоты боишься?
– Вроде бы нет. А что? – отозвался Киллиан с опаской.
Компаньон не ответил. Он обошёл комнату, оставив в трёх углах по капле воска и что-то прошептав над каждой, затем быстро задул свечу, ухватил Киллиана за руку и, пока тот не опомнился, выпрыгнул вместе с ним в окно.
Дом Фоули построили на совесть. Со второго этажа и до земли было добрых четыре человеческих роста. Киллиан успел вспомнить все браные слова, какие слышал от моряков и возниц, а падение продолжалось и продолжалось… Наконец он осознал, что земля проносится под ногами, не приближаясь.
– Мы летим? – тихо спросил он, теряясь между ужасом и восхищением. Ощущение было странно знакомое.
И в тот же момент раскисшее поле ткнулось в ноги.
– Уже нет, – с сожалением констатировал Айвор. – Жаль, что луны за тучами не видно. По туману скользить сложнее, чем по лунному лучу, особенно с такой обузой, как восторженный мальчишка. Впрочем, мы почти на месте.
В темноте Киллиан не сразу узнал строения вокруг: всё казалось незнакомым и слегка пугающим. Но вскоре он различил приглушённое блеянье, а затем и душный запах скота.
– Это овчарня?
– Да, – откликнулся Айвор, по-прежнему удерживая его руку. Пальцы фейри, обычно холодные, сейчас пылали. – Но нам надо чуть дальше… Потерпи немного, мы зайдём за угол и там я смогу зажечь огонь. А отсюда свет будет виден из дома.
Грязь мерно чавкала под ногами. Киллиан едва поспевал за размашисто шагающим компаньоном, но в голове крутилось множество настырных вопросов: что за чудище зарезало очередную овцу? И овцу ли? Не нападёт ли оно? Что скажут Фоули, заметив близ места преступления следы его, Киллиана?
Особенно важным почему-то казался последний вопрос.
– Ну, наконец-то, – вздохнул Айвор, и почти сразу на плече у него вспыхнул огонёк – синеватый, как пламя свечи в комнате. –
«Я не дрожу», – хотел возмутиться Киллиан, но не успел. Огонёк на плече Айвора запылал ярче, и в синеватом свете ясно стали видны отпечатки крупных кошачьих лап в грязи. Особенно много их оказалось подле дохлой овцы, чьи кишки были живописно раскиданы по двору.
К горлу подступила тошнота.
– Слишком плотный ужин… – пробормотал он, расправляя плечи и шагая вперёд, чтобы получше рассмотреть место преступления. – А можешь ярче посветить? Похоже, тут правда работа какого-то зверя. На человека точно не похоже.
Синеватый огонёк мигнул и сменил тональность на мертвенно-белую. Айвор, скользнув мимо компаньона тенью, присел около растерзанной овцы и погрузил пальцы в разверстую рану.
– Не человек, но и не зверь тоже, – заметил он. – Тот, кто это сделал, умеет колдовать. И кровь у него недобрая.
– Король Кошек?
Айвор поднялся, вытирая руки серебристым платком. Пятен крови на лёгком шёлке не оставалось, точно она исчезала, едва коснувшись его. Повеяло запахом снега и заледенелой листвы.
– Не знаю. Прежний король, которого я знал, такого бы делать не стал. Но меняются они едва ли не чаще, нежели человечьи монархи, так что за нынешнего не поручусь.
Киллиан зябко поёжился, жалея, что оставил плащ в комнате, и присмотрелся к следам. Они выглядели совсем свежими, чёткими. Царапинка от когтя не успела даже затянуться вязкой грязью. Он приложил руку к одному следу; вышло в треть ладони, едва ли больше.
– Слушай, – поинтересовался Киллиан вполголоса. – А разве Король Кошек не утащил когда-то на загривке одного невежливого барда? Или я что-то путаю?
Айвор пожал плечами:
– Начнём с того, что тот наглец вполне заслуживал того, чтобы его съели. Многие барды славились прескверным характером, но Сенхан всех переплюнул… Но в целом ты прав. Тащил кошачий король его на загривке – увы, только до двери, где и отведал раскалённой кочерги святого Киарана. А что?
Вместо ответа он указал на след рядом со своей ладонью:
– Тогда этот кот слегка маловат. Он сможет унести разве что ребёнка. И ещё кое-что… Следы свежие. Кот прошёл здесь не больше четверти часа назад.
– А овца успела остыть, – заключил Айвор, бережно складывая платок и убирая его в карман. – Похоже, тот, кто оставил эти следы, заглянул сюда позже. Или его заманили, – добавил он вдруг и, склонившись, вытащил из лужи надломленную веточку. – Кошачья мята. Не удивлюсь, если заговорённая.
Киллиан сгорбился, поднимая воротник, и сунул руки за пояс. Пальцы не чувствовали уже ничего.