Тиндер
Шрифт:
— Да, наверное, поторопились — разворачиваюсь к нему и думаю о том, что я приняла правильное решение. Я не выдержу таких ссор, я слишком сильно его люблю и его слова слишком больно бьют меня, вынимая душу. Иду к своему чемодану, на Богдана стараюсь не смотреть.
— Сонь…, милая, я не это хотел сказать. Мы просто очень взвинчены сейчас оба. Нам нужно остыть, да? Все у нас хорошо ведь — берет меня за руку, но его касания причиняют мне боль. Он только что сказал, что не хочет от меня детей.
***
Не так я представлял себе окончание вечера. Совсем не так. Я даже блядь не понял как из моего рта вылетели эти гребанные слова. Я ведь
— Оставь, пожалуйста, чемодан, Сонь. Я завтра сам привезу — все, что я могу ей сказать, в глаза боюсь посмотреть…
Утром я просыпаюсь в постели один, прислушиваюсь, пытаясь уловить присутствие Сони в ванной или на кухне. Но в квартире звенящая тишина. В ванной я не замечаю ее бесконечных баночек, даже зубная щетка только моя. Пытаюсь убедить себя в том, что мне все это приснилось. Бегу к нашему шкафу и там не обнаруживаю вещей Сони. В прихожей я натыкаюсь на чемодан Сони, а рядом на комоде я вижу записку, на записке лежат ключи. К ни го ед . нет
«Мы, наверное, действительно поторопились. Все было неправильно с самого начала, ты считал меня шлюхой, возможно, и по сей день так считаешь. Я не узнаю себя рядом с тобой, Богдан. Я не хочу быть такой, но стерва-ревность превращает меня в совершенно неадекватную женщину. Мы ведь начали с тобой с секса, разве так начинают отношения. Едва ли можно серьезно относиться к девушке, которая переспала с тобой на первом свидании, а потом согласилась на секс для здоровья. Я понимаю, что ты не хочешь детей от такой женщины, поэтому лучше разойтись сейчас, пока нет никаких нежелательных последствий для тебя.»
Каких нежелательных последствий?! Читаю, а у самого руки дрожат. Неужели Соня истолковала мои слова таким образом, я ведь не это хотел сказать. Да нет же, я хотел ударить ее словами, хотел, потому что тоже взбесился из-за того, что каждый третий мужик смотрит на мою Соню. Ну какая из нее шлюха, если Соню научил всему я. Пытаюсь набрать ее, но телефон выключен. Почему с тобой так сложно, Соня.
20
Да уж, работать на шестом месяце беременности не так уж и легко. Вспоминаю те прекрасные времена, когда я могла принять практически любую позу, чтобы поймать красивый кадр, с теплой улыбкой на лице. Дочь в животе пинается, будто уловила мои крамольные мысли и напоминает о себе «Дескать, не опухла ли ты там, мать? Что за мысли такие, раньше порхала как бабочка? А сейчас я мешаю?!». В этот момент я закрываю глаза и четко представляю пухлые щечки и нахмуренные глаза моей доченьки, они обязательно будут такими же потрясающими, как у ее отца.
— Ну что ты там разбуянилась, Варвара Богдановна? Совсем как твой отец, даже мысли мои не дослушала, а уже пинаешься. Я вот еще эклер шоколадный заказала, ты же любишь его? — с блаженной улыбкой поглаживаю свой круглый живот.
Пожалела ли я о своем выборе? Нет, после нашей ссоры я практически сразу купила билет и улетела в Москву, давно хотела записаться на учебу к очень знаменитому фотографу, вот и случай подвернулся, но только я не знала, что улетаю я уже не одна и вернусь в Питер только полгода спустя. Как-то закрутилось, завертелось. Устроилась
Какова вероятность того, что мы встретимся с Богданом? Думаю, что в городе с населением практически в шесть миллионов, нужно постараться, чтобы случайно столкнуться. И все же внутри поселяется тревога, ведь я думала, что все уже отболело, но ожидая посадку на самолет, я понимаю, что все совсем не отболело и я не знаю как поведу себя, если мы, вдруг, с Богданом столкнемся.
***
— Ох ты, ебушки-воробушки! — Оля взмахивает руками, встречая меня в аэропорту. Да, о моем секрете знали только мои родители, но и они не лезли ко мне с расспросами — ты немного изменилась, подруга.
— Я так соскучилась — крепко обнимаю подругу и понимаю, что действительно соскучилась по ней, по городу. Теперь я отсюда ни ногой. Иногда нужно потерять, чтобы начать по — настоящему ценить.
— Ну похорошела то как, похорошела. Беременность тебе к лицу, я так понимаю, что Аполлон то твой не в курсе? — приподнимает одну бровь Оля.
— Правильно понимаешь, боже как же я соскучилась! — снова обнимаю свою фею красоты и подругу в одном лице.
— Не подлизывайся даже, я вот прямо сейчас решила на тебя обидеться за то, что скрывала от меня такую ценную информацию. И в эту же секунду придумала, что нет тебе прощения, ну если только ты не назовешь свою дочь в честь меня — с серьезным видом заключает Ольга.
— Даже и не думай, Варвара Богдановна уже не может поменять своего имени. Поэтому тебе придется смириться и стать просто крестной.
— Ну в принципе такой вариант тоже подойдет. Идем, колобочек мой, отвезу тебя домой. Цветы твои поливала, пыль вытирала, с соседками разговор поддерживала, так что не переживай, они даже не заметили твоего отсутствия.
***
— Как же хорошо быть дома! — быстро стягивая кроссовки, прохожу по своей любимой квартирке и втягиваю родной запах. Оказывается у всего есть запах. Я так долго копила на ипотеку, а потом делала ремонт, каждую деталь продумывала, создавала свой мир и как же круто оказаться снова в своем мире.
— Вот мы и дома, доченька — говорю со своим животом. Я даже не чувствую того, что спина «отваливается».
— Я, конечно, готовилась к твоему приезду — Оля машет перед моим лицом бутылкой нашего любимого вина — но тебе нельзя. Не думай, что я пойду на такую жертву и буду пить с тобой чай. Вот даже и не мечтай о таком.
Я снова улыбаюсь подруге и говорю:
— Ставь чайник для меня и охлаждай вино для себя, я быстро в душ, а потом поболтаем.
— И что даже не жалела, что оставила своего Богдана и сбежала в Москву? — Чокаясь бокалам вина о мою кружку, спрашивает Ольга.